Любовь по цене золотых унитазов: рецензия на картину «Анора»

Молодая бруклинская стриптизёрша Анора Михеева – девушка опытная и знающая суровую правду жизни. Она без всяких проблем показывает обнажённые прелести клиентам стрип-бара, разводит их на деньги и дорогие подарки, а также не брезгует платными интимными свиданиями. Сама Анора при этом мечтает о чём-то лучшем, и однажды судьба-таки сводит её с «прекрасным принцем». Им оказывается в край избалованный, инфантильный и попросту неприятный мажор Иван, сын российского олигарха.

Получив от парня кругленькую сумму в обмен на несколько интимных встреч, Анора наконец погружается в вожделенный мир роскоши и гедонизма: дорогие рестораны сменяют не менее дорогие ночные клубы и отели, а весёлые тусовки перемежаются энергичным сексом.

Дело неожиданно заходит ещё дальше, когда Иван предлагает Аноре руку и сердце. Она соглашается, наивно полагая, что превратилась в настоящую Золушку. Вот только с выбором сына не особо согласны его родители. Находясь в отъезде, они отправляют к Ване с Анорой своих «шестёрок», дабы вправить мозги нерадивому чаду и избавиться от невестки с пониженной социальной ответственностью.

Режиссёр Шон Бэйкер давно исследует в своём творчестве рутину будней обитателей «одноэтажной Америки», имеющих непосредственное отношение к секс-индустрии. Самой титулованной работой в его карьере на сегодняшний день оказалась «Анора», удостоенная «Золотой пальмовой ветви» Каннского МКФ и выдвигающаяся в нынешнем наградном сезоне на «Оскар» в шести категориях.

Концептуально «Анора» действительно кажется весьма логичным продолжением идей одного из предыдущих фильмов Бэйкера, «Проекта “Флорида”» – истории маленькой девочки Муни, что обитала со своей разбитной мамашей в придорожном мотеле неподалёку от знаменитого «Диснейуорлда». Героиня Майки Мэдисон кажется эдакой подросшей Муни, которая годы спустя попала не в волшебный мир, а в парк взрослых развлечений и эротических чудес. А если ещё и оглянуться на внушительные авансы, выданные «Аноре» в прессе, помноженные на список солидных наград и номинаций, то волей-неволей от фильма начинаешь ожидать чего-то свежего, смелого и удивительного. Однако слава намного опережает силу и качество его драматургии.

Бэйкер вне сомнений обладает способностью рассказывать истории живым, по-хорошему приземлённым языком, и на первых порах этот приём отлично работает. Камера окунается в томный полумрак стриптиз-клуба, где плавно скользит вдоль чувственно изгибающихся обнажённых тел под ритмичную музыку, выныривает в яркий свет ночных фонарей большого города, стремглав несётся по роскошным интерьерам гостиниц и ресторанов. А актёры нисколько не стесняются ни постельных сцен, ни обсценной лексики.

Благодаря своеобразным особенностям межкультурной коммуникации, лучшими моментами в «Аноре» становятся те эпизоды, когда происходящее превращается в весёлый фарс, полный энергии, драйва и честного отрыва. И если рассматривать «Анору» исключительно в качестве комедии нравов, основанной на пикантных подробностях из жизни представителей разных классовых сообществ и особенностях межкультурной коммуникации, в этом плане она работает почти безупречно. Вот только «Анора» задумана вообще-то как драма, и тут у фильма вскрывается ряд серьёзных проблем, особенно если к происходящему начать задавать ряд закономерно возникающих вопросов.

«Анору» часто называют «Красоткой» XXI века, хотя если внимательно присмотреться к обеим картинам, можно увидеть не только то, что они разные по посылам, но и то, что романтический хит Гарри Маршалла с Джулией Робертс при всей своей сказочности выглядит более логичным и связным.

Судите сами. Главная героиня «Красотки» честно признаётся себе и окружающим в том, кем является, но при этом она далеко не в восторге от собственной участи и жаждет другой жизни. Долгожданный принц-спаситель в лице Ричарда Гира был действительно прекрасен – красив, обаятелен, умён и способен расти над собой, учитывая, что уже давно всего в жизни добился сам. Растёт и героиня Робертс, рассмотревшая изнанку красивой жизни изнутри, и потому даже в дорогих нарядах оставшаяся добрым, искренним и светлым человеком.

В «Аноре» никакой динамики образов нет и в помине. Заглавная героиня с самого начала представлена девушкой циничной, предприимчивой, воспринимающей клиентов исключительно как денежные мешки. Она не брезгует продавать себя и другой быть даже не старается, хотя при этом не приемлет, чтобы её именовали эпитетом на букву «ш». Ваня же пуст и примитивен от «А» до «Я», и потому поверить, что прожжённая Анора была столь наивна и не сумела просчитать своё будущее с этим инфантилом хотя бы на пару шагов вперёд – просто невозможно, учитывая специфику её общения с клиентами и взгляды на жизнь. И уж тем более не верится в чувства к Ивану, поскольку сразу заметно, что для обоих брак – лишь очередная авантюра без грамма искренности и привязанности.

При этом как личность Анора не меняется совершенно, чуть ли не до финальных кадров оставаясь одномерной матерящейся фурией, а Бэйкер по сути не делает ничего, чтобы она не воспринималась как проститутка. Обиженные крики, дорогое кольцо на пальце и тяга к красивой жизни не делают её лучше, чем она есть на самом деле. Бэйкер не предлагает сцен, которые бы показали, что внутри она иная – финальных кадров для этого недостаточно. Да и последние совсем не убеждают – девушка переживает, что её неожиданно кинули и унизили или – во что верится больше – что она потеряла дорогой дом, тачки и развлечения? В чём же трагизм и конфликт всей истории? Ведь Анора не открывает вдруг глаза на изнанку красивой жизни, и она, по сути, мало чем отличается от Ивана.

За Юру Борисова, конечно, испытываешь определённую гордость. Российский актёр, наконец, добился фигурирования в числе номинантов на «Оскар». Но стоит признать, что при наличии несомненного актёрского таланта Борисова, его гопник Игорь ничем не выделяется из подобных героев массы российских сериалов. Так же, как и Анора, этот персонаж пал жертвой скудной драматургии, не давшей ему нормальных реплик и не придавшей глубоких черт. Выразительная мимика Юры позволяет сделать его Игоря интересным только в те моменты, когда он молчит. Стоит ему открыть рот, как из него тут же сыплются плоские морализаторства о защите «униженных и оскорблённых», что не добавляет персонажу ровным счётом ничего.

Из-за этого совсем не работает сцена короткого разговора Игоря и Аноры наедине, которая, по сути, должна стать эмоциональным пиком и долгожданной исповедью, что позволит наконец увидеть этих людей с новых сторон. Но снова ничего не происходит: девушка остаётся такой же озлобленной колючей стервой, у которой отобрали дорогие игрушки, а Игорь толкает невнятные речи и удостаивается сомнительного комплимента о «взгляде насильника». А вот Бэйкеру этого, кажется, достаточно, чтобы свести героев вместе. Но почему вдруг Игорь, в котором действительно чувствуется человек с душой, разглядел в этой достаточно мерзкой девице нечто, достойное симпатии и сочувствия? Загадка.

Актёрские работы по большей части неплохи, но среди них, как и в самом сюжете, откровений нет. Майки Мэдисон чувственна, раскована, импульсивна и эмоциональна, но статика образа героини держит её в жёстких тисках одномерности, и потому дело не спасает даже пущенная под занавес слеза.

Марк Эйдельштейн явно кайфует в образе Ивана, и потому даже не обращает внимания, как лихо порой переигрывает. Но, учитывая, что и его герой не претерпевает трансформаций и являет аудитории лишь все 50 оттенков своей «противности», подобная манера игры и экранное поведение вполне вписываются в концепцию его образа.

Карен Карагулян с Ваче Товмасяном, как и Юра Борисов, призваны изображать лишь одномерно-комичные национальные типажи, словно из анекдотов. Спору нет, герои забавны и органичны, но фактически состоят из клише и стереотипов. Туда же попадает и Дарья Екамасова в роли мамы Ивана, обрисовавшая портрет русской «олигархини» проявлением исключительного хабальства и угрозами отжать у Аноры хату. А появление Алексея Серебрякова и вовсе тянет на небольшое камео, но никак не на полноценный образ.

Если бы вокруг «Аноры» не развернулась масштабная шумиха, включая излишне щедрые авансы в виде «Золотой пальмовой ветви», она так бы и осталась в памяти невесомой, забавной инди-зарисовкой о плохих богатых и униженных ими бедных, не более. Ничего иного найти в картине не удастся – она то и дело повторяется в однотипности сцен, не сообщает откровений о разности классовых сообществ и международных менталитетов, а единственная мысль, которая пережёвывается два с лишним часа – примитивная максима «не в деньгах счастье». Для поисков более глубинных смыслов потребуется даже не увеличительное стекло, а исключительно богатое зрительское воображение.