Страна мнимых свобод

Всё же запоздала отмена рабства на американской земле. В 1862 году был издан первый указ об освобождении негров, но расовая сегрегация в США продолжается по сей день. Обладатель двух наград Каннского кинофестиваля за драму «Укрытие» Джефф Николс в своей новой картине «Лавинг» затрагивает лишь одну из историй расизма. Он боязливо демонстрирует, что мировоззрения меняются, а инструменты для угнетения – ненависть и устрашение – остаются.

Конец 1950-х. Деревенскую супружескую пару – белого Ричарда (Джоэл Эджертон) и чёрную Милдред (Рут Негга) – силой выпихивают из штата Виргиния за вступление в межрасовый брак. Героев ставят перед выбором: либо тюрьма, либо запрет на въезд в штат на 25 лет (то есть ссылка). Союз не привлёк бы внимание, если бы пара, ждущая ребёнка, его не узаконила.

Джефф Николс находит для печальной истории свой ритм. Он показывает характер персонажей не в ключевых моментах (аресты и судебные разбирательства), а в скромных, семейных эпизодах. Режиссёр нащупывает золотую середину между слащавой мелодрамой и оглушительной драмой с триумфальным финалом и громкими рукоплесканиями. Лавинги не требуют к себе внимания общества. Такая кроткость и, вероятно, стыдливость изящно выражена Джоэлом Эджертоном, который на вопрос адвоката о последних словах судьям отвечает просто: «Скажи им, что я люблю свою жену». Ричард – преданный семьянин и недалёкий, но владеющий собой труженик, а не поэт.

Его верная жена Милдред, ищущая одобрения в глазах мужа, напротив, дружелюбна, и с осторожным, но всё же душевным подъёмом заявляет, что они могут проиграть небольшие сражения, но выиграть большую войну. Она несёт в себе великодушие. Вместо длинных, убедительных разглагольствований, Милдред спокойно молвит о надежде, когда даёт интервью тележурналистам после проваленного суда. А Ричард бормочет, он немногословен – всё держит в себе. Герой, которого порой выставляют наивным глупцом, скорее, доверчиво позволяет судьбе свершаться естественным путём. При этом закономерны фрагменты, где работящий Ричард укладывает бетонные блоки, снова и снова наращивая новые слои стен, как режиссёр строит историю Лавингов – не спеша, терпеливо, толково.

Картина подобна драме «Чудо на Гудзоне» Клинта Иствуда, но без флэшбэков, катастрофы и карикатурных образов. Сюжеты обеих лент пугающие и простые. Кино о прошлом, обращённое в настоящее.

«Лавинг» тесно связана с прошлыми работами Николса – «Специальным полуночным выпуском» и «Укрытием» – темой паранойи. Ричард Лавинг постоянно оборачивается, думая о том, кто за ним следит, кто угрожает его семье. При этом в фильме отсутствуют жуть, мрак и опасность, свойственные картинам режиссёра. В одной из сцен Ричард на сиденье своего авто находит вырванную страницу из журнала со статьёй о его жизни с Милдред. В лист завёрнут кирпич – знак немудрёный, но демонстративный, если не сказать устрашающий.

Когда адвокат Лавингов ответственно заявляет, что главный аргумент противника (между прочим, целого штата, а по сути – небольшого государства) – люди разных рас не могут жить вместе, а дети мешаных семей – «сволочи», – хочешь не хочешь, вспомнишь красноречие нацистов и кровавую трагедию середины прошлого века. Возвращается и мысль о рабстве. Видимо, уродливое прошлое ничему не учит. И правда страна мнимых свобод.

Постоянные в фильмах режиссёра оператор Адам Стоун и композитор Дэйвид Уинго умеют выделить лиризм даже в самой незначительной сцене. Фильм Джеффа Николса получился искренним и серьёзным – возможно, излишне тихим, как сами герои. Хотя, может, такой едва слышный, целомудренный подход играет ему на руку. Как бы только непритворная манера повествования не прошла мимо зрителя. В конечном итоге, фильм-то о любви, а страстной любви Лавингов не видно: мало прикосновений и объятий. История внутренняя, потаённая, нежели показная. Переломный момент изображён уж слишком сдержанно, без драматизма.

Судебное дело и так называемое решение «Лавинг против Виргинии» красиво адаптированы, показывая, как религиозный фанатизм и лженаука подавляют свободы личности. Пара бросает вызов американским законам апартеида, выступая в роли политических мучеников. Чувствительная тема показана умиротворённо. Николс иллюстрирует вольнодумство отшельников без прямого осуждения и показывает жизнь персонажей с верой в силу простоты и преуменьшения.