Самая высокооплачиваемая актриса Голливуда едет в Канны со своим режиссёрским дебютом – воодушевляющей драмой с 95-летней Джун Скуибб в главной роли – о новых начинаниях и борьбе с собственными демонами.
В прошлом году Скарлетт Йоханссон стояла за камерой во время съёмок своего полнометражного режиссёрского дебюта «Великая Элеанор» (Eleanor the Great) и наблюдала за игрой главной звезды Джун Скуибб, когда у неё случилось видение.
«Я сказала [одному из моих партнёров-продюсеров, Джонатану Лиа]: “Если хорошо выполню свою работу и сделаю то, что должна, то смогу представить, как Джун в 95 лет гуляет по набережной Круазетт, потому что в этой драматической роли она великолепна”, и подумала, что это будет моей мечтой, – рассказывает 40-летняя звезда первой величины о том, как её выбрали для участия в Каннском кинофестивале. – Удивительно, что это действительно стало реальностью. Я до сих пор это перевариваю».
У Йоханссон есть всего несколько дней, дабы осмыслить, что май станет для неё знаменательным сразу из-за двух фильмов в программе Каннского фестиваля. В дополнение к мировой премьере «Великой Элеанор» в рамках программы «Особый взгляд», Йоханссон поднимется по ступеням Дворца для участия в конкурсе с фильмом Уэса Андерсона «Финикийская схема» – вместе с коллегами по ленте Томом Хэнксом, Бенедиктом Камбербэтчем, Бенисио Дель Торо, Уиллемом Дефо, Брайаном Крэнстоном, Джеффри Райтом, Шарлоттой Генсбур, Ризом Ахмедом, Рупертом Френдом, Хоуп Дэвис, Мией Триплтон, Майклом Серой и другими.
Но, по-видимому, она будет сильнее всего сжимать руку Скуибб. В «Великой Элеанор» 95-летняя актриса играет Элеанор Моргенштейн, 94-летнюю женщину, которая переживает сокрушительную потерю, заставляющую её переехать из Флориды в Нью-Йорк, чтобы жить с дочерью и внуком. Она присоединяется к группе поддержки, где рассказывает историю, которая привлекает к ней внимание, на которое она не рассчитывала. Молодая студентка факультета журналистики, которую играет Эрин Келлиман, следует за ней повсюду в качестве друга и наставника, но в конечном счёте многие ситуации заставят Элеанор столкнуться с правдой лицом к лицу. Актёрский состав дополняют коллега Йоханссон по вселенной Marvel Чиветель Эджиофор, а также Джессика Хект, с которой она делила бродвейскую сцену в спектакле «Вид с моста» (за который Йоханссон получила премию «Тони»).
Йоханссон, соучредитель компании These Pictures, вспоминает, как сценарий Тори Кеймен оказался на её столе благодаря ветерану-продюсеру Maven Screen Media Селин Рэттрей с личной запиской от Скуибб, которая к тому моменту уже была прикреплена к проекту. «В принципе, никогда или очень-очень редко случалось так, что я читала сценарий и думала: “О, я знаю, как это снять”. Со мной такого обычно не случается, – говорит двукратная номинантка на премию «Оскар». – Этот сценарий был таким трогательным, и в нём был такой потенциал, что, как ни странно, я была совершенно уверена, что способна его реализовать».
До этого она садилась в режиссёрское кресло всего два раза: сначала работая над короткометражкой 2009 года «Эти туфли Vagabond» с Кевином Бейконом в главной роли, а затем над концертным фильмом 2015 года «American Express Unstaged: Элли Гулдинг». (Одно время Йоханссон также была привязана к постановке адаптации «Летнего круиза», утерянного романа Трумана Капоте, который так и не был опубликован.) Даже с опытом суперзвезды Marvel за спиной, постановка «Великой Элеанор» была титанической задачей по многим причинам, не ограничивающимися деньгами, графиком, страховкой, сюжетом и прочим. «Такие картины создаются целую вечность, – деловым тоном говорит Йоханссон. – Было бы проще снять продолжение фильма за 180 миллионов долларов или посредственную жанровую ленту. Получить намного, намного, намного меньше денег за независимый фильм с оригинальным сюжетом, где ведущей исполнительнице 94 года, было очень, очень, очень сложно».
Но участие Скуибб в проекте также подлило масла в огонь. «Джун была настроена на съёмки, и мы должны были этим воспользоваться, – говорит Йоханссон о главной героине, чья слава достигла новых высот благодаря хорошо принятой критикой, любимице «Сандэнса» драме «Тельма». – Я знала, что если подпишусь на режиссуру, то время на съёмки будет ограниченным. Нам нужно было снимать зимой, а сценарий мне дали, вероятно, в июле или августе».
Это привело к грандиозной суматохе по части организации съёмок в Нью-Йорке. «Каждый день фильм разваливался на части 400 разными способами», – продолжает Йоханссон. Когда её попросили рассказать о подробностях, она ответила: «О боже, так много всего. Сперва казалось, что мы сможем получить большую часть денег от независимой финансовой компании, а затем, чтобы её боссы пошли на это, нам пришлось бы полностью разобрать весь сюжетный механизм, который управлял повествовательным двигателем фильма. Это было безумие. В тот момент всё просто рассыпалось».
Создатели «Элеанор» обрели спасителя в лице Sony Pictures Classics, и для Йоханссон долгие хождения по кругу наконец закончились. Ей было 10 лет, когда она снялась в одном из ранних фильмов лейбла, «Воришки» (1996) . «Я, очевидно, была большой поклонницей практически всего, что они выпускали, – хвалит студию Йоханссон. – Помню, как фильм начинался с синей заставки с надписью Sony Pictures Classics, и помню это столь отчётливо, поскольку то, что это была независимая часть Sony, казалось грандиозным событием. Они действительно поняли [«Элеанор»], пришли на помощь и спасли положение, так что мы смогли начать работу в срок. Я так благодарна, что есть компании, которые всё ещё поддерживают оригинальные идеи и верят в начинающих режиссёров».
Актёрский состав Йоханссон также полон веры в неё как начинающей постановщицы. Джессика Хект похвалила Йоханссон в эфире New York Live, назвав её «внимательной к деталям», «скрупулёзной» и «такой любящей», что помогло ей лучше вжиться в свой образ, в то время как Скуибб в интервью The Hollywood Reporter сообщила, что в режиссёра такого высокого класса невозможно не влюбиться. «Она такая приземлённая. Такая настоящая. Мы с ней обе на одной волне, потому что обе такие, – говорит Скуибб. – С её знаниями как актрисы она сразу поняла, что я делаю в кадре, куда иду и каким образом всё меняю. Это замечательно, поскольку такое бывает нечасто. Я работала с замечательными режиссёрами, у которых нет тех знаний, какими обладает Скарлетт».
Знания та приобрела с опытом. Йоханссон провела всю жизнь на съёмочных площадках, начиная с дебюта в возрасте 9 лет в фильме «Норт». «Даже если бы требовались 10 000 часов [на съёмки чего-либо], то увеличила бы эту цифру в четыре раза, – объясняет она. – Я выросла на съёмочных площадках и обожаю эффективный труд. Даже в качестве актрисы могу прочитать список рабочих звонков и точно сказать, какие именно заставят нас отстать от графика и что мы конкретно будем делать на следующий день».
Чего она не знала, пока не ступила на собственную съёмочную площадку – как руководить актёрами. В предыдущих интервью Йоханссон говорила, что переняла приёмы ремесла практически у каждого режиссёра, с которым работала, – завидный список, включающий Андерсона, Кристофера Нолана, Ноа Баумбака, Тайку Вайтити, Кейт Шортленд, братьев Коэн и Руссо, Софию Копполу, Вуди Аллена, Кэмерона Кроу, Джонатана Глейзера, Спайка Джонза и т.д. Но именно совет от режиссёра «Железного человека 2» Джона Фавро запал ей в душу. Он сказал Йоханссон, что сосредоточился на «уникальном стиле каждого из актёров и на том, что им нужно», чтобы лучше всего направлять их как личностей.
«Я вообще не знала, как это будет ощущаться, и у меня не было уверенности, что смогу руководить актёрами, – говорит она. – Но затем, приступив к делу, поняла, что всегда работаю с ними. Работаю с режиссёрами и актёрами на этапе разработки, в процессе репетиций, планировании мизансцен и даче указаний, беру одно и применяю другое. Эта часть работы почти сразу показалась мне довольно естественной».
«Она действительно особенная, – говорит Йоханссон о Джун Скуибб. – Она такая настоящая. Мы действительно оказались на одной волне».
Так какой же режиссёр Йоханссон? «У меня очень твёрдая рука. У меня своя палатка, и никто не может туда войти – никогда», – шутит она и тут же становится серьёзной, добавляя, что ей трудно иметь свою перспективу относительно того, что видят другие. К тому же, ей гораздо комфортнее хвалить своих выдающихся коллег.
«Меня действительно вдохновили идеи каждого, их способности и то, что они привнесли», – говорит она, отмечая руководителей отделов, оператора-постановщика, кастинг-директора, композитора и так далее. Она также говорит, что все подписались на этот проект не из-за денег, а потому что верили в историю. «Она настолько универсальна, что кажется личной, поскольку затрагивает темы, отражающие глубокие человеческие переживания. В её основе – любовь, принятие, прощение и, конечно же, горе, и это темы, которые близки каждому из нас. Люди, которых трогала история, независимо от того, были ли они со стороны финансирования или с творческой стороны, говорили мне: “Я в деле”. Они знали, что фильм не принесёт много денег, но в нём особенная история, и они смогли разглядеть в ней то, что видела я. Это действительно стало маленьким двигателем, который заработал, и мы смогли собрать проект воедино всеми правдами и неправдами. Не уверена, была ли я когда-либо частью подобного опыта, когда фильм становится трудом любви, и к которому все крепко привязаны».
На вопрос, сохранит ли она собственное видение, представляя, что ждет её в будущем за камерой, Йоханссон сказала, что согласна работать, пока материал соответствует тому, что она нашла в «Великой Элеанор». «Над чем бы я ни трудилась дальше, независимо от масштаба или жанра, буду искать такие же глубокие характеры, и для меня важно найти сюжеты, основанные на актёрской игре».
Но сейчас она собирается насладиться моментом и осуществлением мечты, пригласив Скуибб в Канны на прогулку по Круазетт: «Премьера в Каннах. Даже не знаю, как справлюсь с масштабностью такого уровня. Это заставляет меня нервничать, но ещё я взволнована. Очень горжусь фильмом и горжусь людьми, их усилием, что они приложили, чтобы он увидел свет». На самом деле, есть слово, которое она придумала, чтобы описать это чувство. Всё благодаря 10-летней дочери – та часто говорит, что боится чего-то в будущем, а Йоханссон подсказывает ей правильные слова: «Это нервозбуждение».
