Бельгия, 1995 год. В тихом провинциальном городке Шарлеруа бесследно пропадают две девочки. За расследование берётся молодой жандарм Поль Шартье, который вырос в борделе, не контактирует с разбитной мамашей и отчаянно хочет навести хоть немного порядка в этом мире.
Одним из главных подозреваемых становится известный педофил, но операция по поимке преступника срывается из-за неэффективности действий местной полиции и изъянов бельгийской системы правосудия. Осознав, что законно действовать не получится, Поль решает поступать по совести и покарать Зло, раз уж сама Фемида решила закрыть глаза на столь гнусного злодея.
Летом 1996 года вся Европа узнала имя Марка Дитру – человека, который построил в подвале своего дома настоящую тюрьму, где пытал и насиловал детей, снимая происходящее на видеокамеру. В 80-е его уже арестовывали за сексуальные преступления, но раз за разом ему удавалось выходить на свободу.
После ареста Дитру всплыли шокирующие факты: мало того что он имел связи с высокопоставленными людьми и, по слухам, поставлял детей для утех богатым педофилам, так ему ещё и помогала собственная жена. Полиция долго не могла выйти на след подонка, а при аресте внезапно выяснялось, что улик против Дитру недостаточно. Единственные, кому удалось выжить в этом аду и кто поведал всю правду о преступлениях Дитру, были две девочки-подростка, Сабина Дарденн и Летиция Дельез.
Столь жуткие события и некомпетентность органов охраны правопорядка заставили людей выйти на улицы, чтобы принять участие в так называемом «Белом марше» – крупнейшей протестной акции в истории Бельгии.
Когда режиссёр Фабрис Дю Вельц заговорил о фильме, посвящённом этим событиям, он каждый раз сообщал в интервью, что кино лишь частично основано на истории Дитру и не является «тру краймом» в его привычном понимании. Ориентируясь на «Зодиак» Дэвида Финчера, Дю Вельц утверждал, что прежде всего хотел рассмотреть влияние определённых преступлений на отдельно взятую личность, которая одержима чувством справедливости и остро переживает невозможность взять злодея за горло на законных основаниях.
Именно поэтому режиссёр настаивал, что сценарий рассказывает вымышленную историю, а не конкретно живописует охоту на Дитру, да и образ Поля Шартье стал собирательным: «Да, он действительно вдохновлён некоторыми реальными жандармами, но это, скорее, собирательный образ. Мой сценарист примерно одного со мной возраста, и нам было интересно отразить в Поле не только реальных людей, близких к делу, но и самих себя. Наш герой – это отражение нас самих в ту эпоху. Мне кажется, я обрёл уверенность и покой как раз тогда, когда нащупал точку зрения Поля Шартье. Я мог идентифицировать себя с этим персонажем и построить через него весь фильм, не вдаваясь в излишнюю строгую фактуру. Вместо сухого пересказа я смог сделать кино».
Дю Вельц уже имеет богатый опыт по части «маньячного» кино. Как режиссёр, он известен так называемой «арденнской трилогией», куда входят фильмы «Мучение», «Аллилуйя» и «Поклонение». Особенно ярко выделяется «Аллилуйя» – наверное, лучшая картина в его творческой биографии, которая жёстким и бескомпромиссным языком живописует болезненный внутренний мир парочки психопатов, которые, в свою очередь, также имеют вполне реальных прототипов – убийц Рэймонда Фернандеса и Марты Бек.
Зритель, знакомый с фильмографией Дю Вельца, особенно с «арденнской трилогией», согласится, что его выбор в качестве постановщика «Дела “Мальдорор”» – вполне логичное и обоснованное решение. Его картины пропитаны атмосферой патологии и необъяснимого бытового дискомфорта, когда большая часть персонажей вызывает физическое отвращение, а экранное пространство лишает аудиторию ощущения уюта.
Его подход к рассказу историй о сумасшедших преступниках родственен не столько Дэвиду Финчеру, сколько Фатиху Акину и его «Золотой перчатке», в которой сделана ставка на эстетизацию отвратительного. До такой степени гиперболизации Дю Вельц, впрочем, не доходит, но в данном случае это оказалось скорее минусом, поскольку кино вышло по большей части слишком пресным.
Дю Вельц в принципе постановщик неровный: свои картины он может многообещающе начать, но вместо сокрушительного катарсиса завершить потенциально сильную историю на невнятной ноте («Мучение») или вообще превратить её в мутную тягомотину («Душа»).
В первую очередь, «Дело “Мальдорор”» страдает от неровного ритма. Режиссёр постоянно отвлекается на множество побочных линий и необоснованно затягивает повествование, вместо того чтобы строить его в форме петли, медленно и неумолимо затягивающейся как на шее преступника, так и преследователя. Желая сделать из Поля полнокровного персонажа, Дю Вельц уделяет огромное время его быту и теряет при этом фокус, отчего история о похищении девочек быстро выпадает из поля твоего интереса, а интрига рассыпается, поскольку преступник известен чуть ли не с первых кадров.
Авторские метания между провинциальном бытом, полицейским расследованием и наблюдением за омерзительными бандюками упорно не хотят укладываться в цепкий, пульсирующий напряжением триллер, который в данном конкретном случае должен быть выписан как по нотам. Из-за своеобразного режиссёрского подхода к материалу кино уже к середине успевает наскучить, а когда кое-какой интерес к происходящему наконец начинает проявляться, оно уже заканчивается.
Подводит картину и не слишком удачный кастинг – если опытный Серхи Лопес изумительно хорош в обманчиво неброском образе монстра в человеческом обличье, то исполнитель главной роли Антони Бажон скорее смахивает на девятиклассника-переростка, которого нарядили в полицейскую форму, ну а Лоран Люка в гротескном гриме с одним глазом и вовсе кажется чуть ли не пародийным персонажем.
Дю Вельц хочет показать слишком многое – и одержимость жаждой справедливости, ценой которой становится разрушенная жизнь, и предъявить обвинение уродливой общественности, благодаря которой подобные преступления становятся возможными, и сделать громкий политический комментарий в сторону изъянов правоохранительной системы. Однако итог получается не слишком убедительным.
Бажон чаще играет раздражающую истеричку, чем обезумевшего от тщетных поисков благородного героя, а нить расследования, на которую и должны изящно надеваться важные сюжетообразующие элементы, то и дело рвётся, заставляя зевать и скучать, но никак не сидеть в перманентном напряжении и покусывать ногти в предвкушении ударной развязки.
Возможно, намерения самого постановщика тоже были благородными, однако зритель, к сожалению, не всегда это заметит, поскольку для того, чтобы оказаться надолго застревающим в сознании зрелищем, «Делу “Мальдорор”» не хватает очень многого и, в первую очередь, твёрдой и уверенной режиссёрской руки.
