Даррен Аронофски – о чём на самом деле фильм «мама!»

Автор: Адам Читвуд (Collider)

Постановщик Даррен Аронофски известен тем, что снимает сложные фильмы, но со своей последней работой, «мамой!», он перешёл на совершенно другой уровень. Фильм был окутан завесой тайны с самого начала производства и до представления на Венецианском кинофестивале и Международном кинофестивале в Торонто. Там и там реакция критиков была противоречивой, но одно было универсальным: как только вы посмотрели «маму!», вы не могли перестать говорить об этом фильме.

Картина, в которой снялись Дженнифер Лоренс и Хавьер Бардем, почти полностью аллегорична по своей природе, и многие зрители по-разному трактуют увиденное. Одни усматривают в картине пересказ Библии, другие – рассказ о бремени, которое несут творчество и успех, а некоторые видят историю о знаменитости и славе. Любопытно, что, несмотря на разные интерпретации, все настаивают на том, что у них есть предельно очевидный ответ на увиденное.

Корреспондент портала Collider.com Стив Вайнтрауб обратился прямиком к Аронофски, чтобы тот поведал лично, что хотел сказать этой историей. Как это ни удивительно, создатель «Чёрного лебедя» выложил все подробности: это пересказ Библии.

Д. А.: Фильм наполнен кусками из Библии, и, к моему удивлению, некоторые зрители улавливают их сразу, а другие – понятия о них не имеют; думаю, что просто так воспитаны люди. Но в основе фильма была Библия – в качестве возможности обсудить, как люди живут здесь, на Земле. Но это также подразумевало двусмысленность, потому что это не совсем история, а, скорее, фильм-конструкция. Многие не распознают всех мелочей и «пасхальных яиц», их взаимосвязь, а я считаю, что в этом прелесть раскрытия смысла фильма.

Кристалл в фильме, по словам Аронофски, олицетворяет Райское яблоко, плод Древа познания в Райском саду. Действительно, как только герои Эда Харриса и Мишель Пфайффер разбивают кристалл, то «поэт» (Бардем) закрывает свой «офис» и не позволяет им туда заходить.

В разговоре о том, как Аронофски писал и снимал свой фильм, он говорит, что придерживался метафор постоянно:

Д. А.: Я начал с вопросов, с аллегории. Мне хотелось рассказать историю Матери-природы с её точки зрения. Я представил её кем-то, кто заботиться о своём доме и своём мужчине, что они связаны. Это была моя основа, затем я написал рассказ, который превратился в историю о паре, захваченной полчищами людей. В процессе съёмок вы постоянно возвращаетесь к изначальным идеям и начинаете думать: «Как я могу выразить это визуально и с помощью звуков – со всеми инструментами, что есть у меня как режиссёра?». Это своеобразная цикличность.

Говоря о цикличности, Аронофски обмолвился о концовке фильма и как он немного отклонился от аллегории:

Д. А.: Когда я только написал сценарий, я задумался о финальном повороте: «О боже, это не конец, и этот парень – ужасный нарцисс, этот фильм никогда не закончится!». Он тоже должен был что-то сказать о персонаже и аллегориях. Хотя в метафору концовка не совсем вписывается. Я думаю, что в этом случае человеческая история немного важнее и она заменяет метафору.

Отвечая на вопрос, что он думает о фильме как об отражении отношений творца и его музы, Аронофски сказал, что это действительно есть в картине, но только частично:

Д. А.: Зрители получают более традиционный портрет брака музы и создателя-творца. Внезапно вторгшиеся в брак внешние силы и террор – хороший способ проверить его. Но затем фильм слетает с катушек, и если вы не ощутите, что мы говорим и о других вещах, что позволит вам двигаться вместе с картиной дальше, вы будете сопротивляться происходящему и не получите удовольствия.

Мы также спросили его, не является ли фильм отражением отношений режиссёра с его поклонниками, которые вечно хотят большего:

Д. А.: Да, с этими персонажами можно идеально идентифицировать людей. Но никто не стучал в мою дверь, чтобы заставить снять следующий фильм. Все постоянно думают о чём-то вроде: «От блин, снова этот сумасшедший просит денег. Почему он не может просто снять романтическую комедию и сделать всех счастливыми?». Чёрт его знает, но это то, что поднимает меня по утрам. В этом моя страсть.

И хотя фильм заканчивается очень мрачно, Аронофски процитировал своего оператора Мэттью Либатика, который оказался предельно оптимистичен:

Д. А.: Мэттью сказал кое-что умное в электронном пресс-ките: «Я вижу историю с двух точек зрения: как размышление и как предостережение». Я думаю, это наиболее правдиво. Причина, по которой людям иногда трудно принять фильм, в том, что я указываю пальцем на всех нас – за то, что мы делаем, что происходит, как мы относимся к Матери. Но это и предостерегающая история, и я настроен оптимистично. Я чувствую, что последняя глава в истории ещё не написана, и всё в наших руках. Учитывая вышесказанное, я хотел сделать очень напряжённый и интересный фильм, со звёздами, местами вычурный и очень затягивающий. Здесь много всего, и я думаю, что нельзя просто взять и снять такую картину – если только это не документалка, – если вы просто хотите развлечь. Первое и самое главное в развлечении зрителя – заставить его прийти в кинотеатр. И если, помимо остального, вы включите в фильм крутые идеи, которые тронут зрителя до глубины души, это прекрасно. Это всегда было моей целью.