Назад в Рождество
В середине девятнадцатого века Чарльз Диккенс опубликовал одну из самых необычных повестей о путешествии во времени. В начале двадцать первого – за её экранизацию взялся автор трилогии «Назад в будущее» Роберт Земекис. Совпадение?
Эту историю трактуют как поучительную сказку о перевоспитании заядлого скряги, старика Эбенезера Скруджа, и обязательно припоминают, что началось всё со смерти его бывшего компаньона Джейкоба Марли. Речь, конечно, о «Рождественской песне в прозе», на основе которой в 2009 году вышла анимационная картина «Рождественская история».
В том или ином виде произведение Диккенса уже множество раз появлялось и на телевидении, и на большом экране. Но, пожалуй, самое известное воплощение главного героя пока принадлежит мультипликаторам Диснея: скупой селезень-миллиардер Скрудж МакДак из «Утиных историй». Впрочем, Эбенезер Скрудж в фильме Земекиса заслуживает того, чтобы его вспоминали ничуть не реже популярной утки. Кажется, именно таким его и придумывал Чарльз Диккенс: крючковатый нос, сморщенное лицо, красные глаза и неспешная ковыляющая походка. Всем своим видом он пугает окружающих на работе, на улице, дома. А главное – зрителей перед экраном.
Роберт Земекис занимался не только постановкой, но и сценарием. И делал это, нужно отметить, с большой любовью к первоисточнику. Получившаяся история буквально вторит классической книге: сравните начала и концы – они идентичны. А события, разворачивающиеся во время исправительной работы духов, если чем-то и отличаются от книжного повествования, то не знающий «Песнь» наизусть этого точно не заметит. Ни один из персонажей Диккенса не пропал из киноработы, ни одну из сюжетных перипетий не выбросили.
Фантазия режиссёра нашла свой выход в ином – в визуальных решениях. Чего только стоят полёты духов и Скруджа во времени! Если в классическом произведении персонажи оказываются в прошлом или будущем проходя сквозь стену или же, что называется, «по щелчку пальца», то у Земекиса им предстоит на всех порах мчаться сквозь пространство и время. Совсем небольшое дополнение, но как сильно оно меняет повествование: теперь здесь есть место и динамике, и опасности, и невероятным видам.
Вот Скрудж в нелепой рубашке для сна, крепко накрепко вцепившись в руку сопровождающего его призрака, стремительно проносится на фоне звёздного неба; а вот, боязно нагнувшись над образовавшейся в полу дырой, разглядывает разворачивающуюся под ногами панораму рождественского Лондона. И здесь, конечно, не обошлось без главных атрибутов наступающего торжества: пушистых сугробов белоснежного снега, сверкающих на ёлках гирлянд и практически ощущаемого аромата праздничного стола.
Но «Рождественская история» не была бы хорошей экранизацией Диккенса, не найдись в ней места мрачным сценам. Неожиданный визит старого компаньона впечатляет не только Скруджа, но и отлично знакомого с историей зрителя. Ужаса нагоняют и окутывающие призрака цепи, и с трудом удерживающаяся на лице челюсть. И, если в «Гарри Поттере» Почти Безголовый Ник вызывает улыбку (даже во время наглядного почти-отсоединения понятно какой части тела), то образ Марли лишь пугает до дрожи. А финальная погоня Духа будущего Рождества за Скруджем вполне оправдывает рейтинг PG.
Благодаря полюбившейся Земекису технологии захвата движения («Полярный экспресс», «Беовульф»), мы с лёгкостью узнаём в персонажах любимых актёров – Джима Керри, Колина Фёрта, Гэри Олдмана и Боба Хоскинса. При этом, увы, примечательны и несовершенства данного приёма: если главные персонажи интересны и в большинстве своём приятны взгляду, то второстепенные герои смотрятся довольно плоско, а порой даже пугающе.
В «Рождественской истории» для Роберта Земекиса куда важнее оказывается атмосфера праздника, но никак не его религиозная составляющая. Ведь если Скрудж и способен измениться, избежав страшной судьбы Джейкоба Марли, то только потому, что осознаёт ошибочность своей прежней жизни. А всё то, что ему привиделось, – обычное чудо, волшебство или магия. Без намёка на что-либо ещё.
