Никто не способен отрицать наслаждение

Дебютная фантастическая картина британского режиссёра Алекса Гарленда, автора сценариев «Пекла» и «28 дней спустя», а также романа «Пляж», по которому поставили фильм с Леонардо ДиКаприо, доказывает, что у него есть азарт и вкус на антиутопические сюжеты.

«Из машины» – умное и игривое изучение об искусственном интеллекте и его взаимодействии с человеком. Главная героиня, робот Эйва – в чудесном исполнении Алисии Викандер, – соблазнительна и рассудительна. После победы в лотерее к ней (сам того не осознавая) прилетает студент-программист Калеб (Донал Глисон). Его выбирает гениальный ученый Нэйтан (Оскар Айзек), который уже продолжительное время находится в одиночестве в своей изолированной лаборатории в джунглях вдали от цивилизации. По прибытии Калеба Нэйтан раскрывает суть недельной поездки юнца – он хочет, чтобы тот протестировал робота, оценив способность Эйвы стать в ряд с человеком. Другими словами, может ли она в общении с Калебом размыть его понимание, что он беседует с роботом.

Примечательно, что, как и в своих прошлых работах, Алекс Гарленд сохраняет интерес к клаустрофобии человека. Неизведанный песчаный остров, пустующий Лондон с сопоставлением живой-мёртвый… Здесь он удаляется ещё дальше: три персонажа в одном замкнутом пространстве. Нэйтан даже подчёркивает, что в комнате Калеба нет окон.

Образ Глисона – вежливый и иногда неуверенный в себе, но резкий и психически закалённый молодой человек. Его антитеза – хабалистый интеллектуал Нэйтан – суровый, двуликий и самоуверенный агрессор, который измучен одиночеством, поэтому с радостью принимает студента. Их первая встреча утвердительно раскрывает манеру последующих отношений, расставляя роли: кто доминирует, а кто поддаётся/учится. Мощный, невзирая на невысокий рост, бородатый Нэйтан активно боксирует по груше для борьбы с похмельем, качается гантелями, постоянно разгуливает в одной майке, посасывая бутылочку прохладного пива.

Оба мужчины становятся патронами для Эйвы, а она их объектом познания. Эйва, словно балерина, подчёркивает каждое движение ног и мимику лица так, что её прозрачно-механическое тело остаётся незамеченным. Викандер балансирует между природным и искусственным, как и режиссёр иллюстрирует контраст между природой и холодной лабораторией Нэйтана.

Либо зритель моментально примет её за спокойную, почти безэмоциональную девушку, либо до последнего будет видеть в ней робота. Такая же задача предстаёт и перед Калебом. И его, и зрителя Эйве необходимо убедить в обратном. В поисках истины главенствующую роль играют диалоги – интимное общение персонажей, личностные разговоры которых разделяет лишь стеклянная стена. Сама архитектура секретного научного центра является отдельным персонажем, где блуждает восхищённый персонаж Глисона.

Финальный акт недвусмысленно демонстрирует победу феминизма над мизогонами. Прелесть всего нарратива заключается не только в понимании целей и мотивации героев, но и в незнании конкретного поворота событий и механизмов достижения задачи, поставленной Нэйтаном. Главным ответом происходящего является привлекательность – может ли Эйва любить и быть любимой.

Совместимым и не менее важным вопросом задаются герои о намеренной даче роботу конкретного пола, привлекательной внешности и кокетливого образа. А ответ для Нэйтана, кажется, очевиден: всё в природе определено, и все мысли и действия обусловлены репродуктивными желаниями. То есть, сексуальная компонента всегда присутствует. Также, по словам учёного, это весело – никто не способен отрицать наслаждение. Здесь и проявляется мрачная сторона эксперимента и зловещий характер антагониста.

К слову, бывает, странно слышать заявления, что картину Кубрика «Космическая одиссея 2001 года» невозможно обыграть. Ключевая претензия кинофилософии основывается на том, что фильмы могут философствовать. Очевидно, такие картины, как «Из машины», могут быть использованы как примеры для иллюстрации философских тем, где они выступают в качестве расширенного рассуждения. Такое кино также может учить философии, явно представляя философские идеи через размышления персонажей. Ясно одно: бесконечно важная и занимательная работа Гарленда, снятая в неторопливом темпе, достойна лишь внимательного зрителя.