«В России, правда, всё несколько иначе. Там поплачешь – тебя все будут жалеть. У нас всё по-другому. Техас есть Техас. Здесь ты предоставлен самому себе», – звучит уже в первой картине братьев Коэнов, криминальной драме «Просто кровь». Но квинтэссенцией размышлений о суровом, бесплодном Техасе стал их шедевральный триллер «Старикам тут не место» – гениальное произведение искусства, где главные роли исполнили Хавьер Бардем, Томми Ли Джонс, Джош Бролин и широченные песчаные просторы.
Неторопливый, но страшно живописный неонуар, завоевавший аж четыре «Оскара», лаконично, под звуки сухого ветра и топот пыльных сапог повествует о случайности, выборе и судьбе. Печальная и жестокая история разворачивается вокруг, разумеется, денег. Больших денег. Денег грязных и кровавых. Один – простой американский работяга Льюэллин Мосс (Джош Бролин) их находит. Другой – тихий киллер Антон Чигур (Хавьер Бардем) их ищет. А расследует это дело пожилой шериф Эд Том Белл (Томми Ли Джонс), хриплым голосом рассказывающий о событиях давно минувших дней.
История проста как никогда, но красота картины, порой невыносимо жуткой, в деталях. Жизнь вообще прекрасна именно деталями. Забавная прическа Бардема, беспощадные убийства, чемодан полный баксов в вентиляции, осторожные шаги киллера за дверью, спрятанный в банкнотах маячок, выбитые дверные замки, ствол с гигантским глушаком… Примечательно и оружие Чигура – пушка с выдвигающимся ударным стержнем – орудие для убийства крупного рогатого скота. И правда, Техас есть Техас. Здесь люди – скот. И без этих нюансов неонуар не был бы неонуаром, как счастливая монетка, спасающая жизнь управляющего заправкой. «Не клади её в карман. Это твой счастливый четвертак. Куда угодно, только не в карман. Иначе она смешается с другими и станет просто монетой», – угрожающе настаивает Чигур.
После знакомства с киллером в сюжет вступает отчаянный персонаж Бролина, охотящийся на дичь. Оба перед убийством просят своих жертв не шевелиться. Тут же вырисовываются параллели: Мосс и Чигур – два охотника без прошлого и будущего. Однако Мосс, в отличие от наёмного киллера, промахивается, зато наталкивается на место перестрелки наркоторговцев – несколько внедорожников, трупы, гильзы и, главное, нетронутый чемодан с деньжищами. Возьмёшь его, и обратного пути уже нет – на пятки наступает молчаливый Антон Чигур. А вместе с ним, правда, всегда на несколько шагов позади, и Эд Том Белл – герой вестернов, то есть герой прошлого, вспоминающий, что раньше якобы было лучше, чем сейчас. В сюжете появляется ещё один полицейский (видимо, продажный) по имени Карсон Уэллс (Вуди Харрельсон, которого здесь несправедливо мало). И как в любом другом вестерне, погоне за деньгами сопутствует дуэль, но коэновский вестерн не типичный, потому что герой-вор умирает, злодей-киллер убегает, а финал – не перестрелка, а печальный, задумчивый монолог о снах.
Бардем бесподобен в образе неотступного убийцы – сразу и непредсказуемый, загадочный, и совершенно понятный своей дьявольщиной. Антон Чигур обладает нечеловеческим стоицизмом. Человек-энигма, который не видит смысла в правилах и деньгах – тут же вспоминается Джокер с горящей горой денег, ибо ничто не в силах обуздать первооснову всего – хаос или порядок. А придя в дом Мосса, Чигур берёт бутылку молока – символ чистоты и невинности, напоминающий напиток «Молоко плюс», которым балуются анархичные персонажи «Заводного апельсина», люди нового времени. Распитие молока убийцей символизирует поглощение света мраком, старого миропорядка – новым.
Если мрачное будущее Америки представлено в образе Чигура, то всеми забытое прошлое, когда даже полицейские не брали с собой оружия, выражено в образе утомлённого, старомодного, консервативного шерифа-традиционалиста Эда Тома Белла. Он – тень настоящего героя вестернов и сторонний наблюдатель за современным беспределом – проявляет терпение и встревоженность, не понимая ужас дня сегодняшнего и постоянно ностальгируя по дню вчерашнему. «Эта страна сурова к людям. Ты не можешь этого изменить. Не всё зависит от тебя», – грустно замечает товарищ Белла, прикованный к инвалидной коляске. В фильме жив один вопрос: что с людьми-то творится?
«Старикам тут не место» – мгновенная классика, напряжённая в действии и глубокая по мысли, и суть которой точно и ёмко очевидна уже в названии. Антон Чигур – безумный маньяк – оказывается человеком будущего, он Сверхчеловек, стоящий по ту сторону морали и нравственности, выполняющий дело спокойно, без суеты, не ради «добра», а ради поставленной цели. Вспоминается сцена на заправке, где Чигур, подобно Двуликому из «Тёмного рыцаря», предлагает трусоватому управляющему отдать судьбу монетке – тот на удивление остаётся в живых, ибо проявляет волю. Злодею не сопротивляются, поэтому его игра имеет смысл. Персонаж Бардема – чёрная дыра, ницшеанская бездна, которая засасывает всех, кто смотрит в неё. При этом в финале, когда злодей попадает в аварию, Коэны ясно показывают, что даже Сверхчеловек делает ошибки, ибо любой, даже самый волевой, смертен. По иронии судьбы Чигур, который не признаёт правила («Если правила, которым ты следовал, привели тебя сюда, что толку в этих правилах?»), проезжает на зелёный свет и тут же оказывается жертвой. Остаётся только азарт, игра случая, ибо смерть неизбежна. С Чигуром – он же злой рок и смерть – невозможно договориться или откупиться. Случай и есть судьба.
Говорить о герое Бардема как о Сверхчеловеке особенно любопытно после библейского триллера «мама!», где актёр выступил в роли Бога. Герой, прошлое которого так и остается тайной, раним, но не убиваем. Чигур – звучит как оккультное заклинание зла – вечен. «Вы его видели? И вы ещё живы», – удивляется Карсон Уэллс, спрашивая Мосса о Чигуре, который подразумевает не что иное, как смерть.
Братья Коэны, показывая природу человеческого бытия, сделали тонкое, эстетское кино о меняющемся, вечно уходящем, преследующем и неуловимом времени, без музыки, но с постоянным чувством опасности. Обратите внимание, что герой Томми Ли Джонса никогда не встречает ни скрывающегося персонажа Бролина, ни терроризирующего персонажа Бардема. Герои разных поколений существуют порознь. Вырисовывается противостояние и разрыв поколений. Отсюда нигилистическая фигура Чигура проявляется как метафизическое явление, стоящее над людьми, преисполненных разными догмами.
Фильм Коэнов представляется продуктом агрессивного, зыбкого, напряжённого нового столетия. Отсюда и упоминания о Вьетнамской войне: Мосс – её ветеран. Фильм показывает смутность мрачного времени, где размыта мораль и царит страх. Единственным человеком, способным думать хоть о какой-то надежде, оказывается шериф Белл, вспоминающий во сне своего отца: «Я увидел, что он везёт огонь в роге. Из него исходил свет. И во сне я понял, что он собирается разжечь огонь где-то там, в этой темноте». Страна, по которой так тоскует потерянный шериф, исчезла – есть беспорядок, лишённый закона и справедливости. «Уходя в себя, топлю своё горе. Завтра не будет. Безумный мир, безрассудный мир», – очень точно поется в песне «Безумный мир», перекликающейся с содержанием и настроением произведения братьев Коэнов.
Фильм, действительно, отличный, но неплохо бы упомянуть, что это экранизация причём слово в слово следующая книге, так что все похвальбы сюжету и его глубине по справедливости должны доставаться Кормаку Маккарти, а не братьям Коэн.