Ни для кого не секрет, что кино – искусство прежде всего визуальное, и порой изысканная картинка способна выступать самостоятельным киноязыком и с лихвой компенсировать даже очень слабый сценарий. Хрестоматийным примером подобного удачного торжества формы над смыслом является визионерский триллер «Клетка», режиссёрский дебют клипмейкера Тарсема Сингха, рассказывающий о погружении в жуткий и завораживающий мир подсознания маньяка-убийцы.
Режиссёр индийского происхождения Тарсем Сингх приехал в США в 24 года и сразу же воплотил в жизнь свою мечту о кино, поступив в один из колледжей искусств Лос-Анджелеса, что расстроило его отношения с отцом, который не мог смириться с тем, что его сын отказался поступать в Гарвард. После окончания колледжа нового Стивена Спилберга из него пока не получилось, и Сингх снискал себе славу клипмейкера с необычным воображением – чтобы иметь представление о визуальном стиле «Клетки», достаточно посмотреть снятый им клип на песню «Losing My Religion» для группы R.E.M.
И вот, наконец, в 2000 году мечта Тарсема Сингха о работе в качестве кинопостановщика сбылась – на студии New Line Cinema заинтересовались сценарием Марка Протосевича, рассказывающем о крайне необычном противостоянии психиатра и маньяка-убийцы. По сюжету, детский психиатр Кэтрин Дин (Дженнифер Лопез) принимает участие в испытании прибора, позволяющего проникать в подсознание находящихся в кататонии пациентов, дабы найти таким способом ключ к их выздоровлению. Но однажды полиция привозит к Кэтрин впавшего в кому убийцу-психопата Карла Старгера (Винсент Д’Онофрио), который похищает молодых девушек и топит их в герметичной клетке-автомате, постепенно заполняющейся водой. Последняя жертва Старгера ещё жива, и единственный шанс на спасение девушки – отправиться в опасное путешествие в его сознание. Но одно дело – мир мыслей маленького мальчика, а другое – безумная и больная вселенная разума сумасшедшего убийцы, в которой можно не только заплутать, но и лишиться собственного рассудка. И на всё это у Кэтрин есть лишь несколько часов…
Выбор клипмейкера в качестве постановщика «Клетки» не случаен: продюсеры смекнули, что сценарий – дело десятой важности, и из картины не выйдет нового «Молчания ягнят». Сюжет очень прост, и его основная схема зиждется на сотнях штампов, наработанных за десятилетия кучей «маньячных» фильмов. Психоаналитическая составляющая фильма тоже весьма проста – над ребёнком издевались в детстве, поэтому он вырос психопатом и вынужден играть в свои жуткие игры, дабы сублимировать копившееся в нём зло; помимо подавляющей тёмной стороны в нём есть и маленькая светлая и т.д. и т.п. Поэтому упор был сделан отнюдь не на историю и глубину характеров – поскольку большая часть действия развивается в сознании убийцы, главным языковым средством рассказа здесь выступала визуальная сторона, а в ней Тарсем Сингх чувствовал себя как рыба в воде.
Для начала режиссёр определил для себя, что основной образ мрачного ментального царства Карла Старгера будет решён в формате непроходимого циклопического лабиринта, состоящего из огромных царственных залов, мрачных коридоров и жутких закоулков, выступающих в качестве метафоры его болезненной души. Ну а поскольку лучшим способом визуализации внутреннего мира шизофреника большинство людей считает сюрреалистические произведения искусства, то не обошлось без влияния творчества некоторых художников этого направления. Поэтому ответственный за роскошный визуальный ряд фильма Том Фоден («Белоснежка: Месть гномов, «Таинственный лес»), помимо собственных фантазий на тему ментального царства убийцы, использовал несколько работ известных сюрреалистов.
Например, жутковатая сцена с расчленённой лошадью, каждый сегмент тела которой оказывается в отдельной стеклянной ячейке – это воссоздание инсталляции британского художника Дэмиена Херста под заковыристым названием Some Comfort Gained from the Acceptance of the Inherent Lies in Everything, созданной в 1996 году. Эпизод, в котором Питер Новак (Винс Вон) попадает в сознание Старгера и видит трёх женщин, сидящих в поле с открытыми ртами, навеян картиной норвежского художника Одда Нердрума «Рассвет». Ну а кадр, в котором Старгер сидит рядом с мёртвой девушкой в ванне – прямая отсылка к работам чешского фотохудожника Яна Саудека, использующего в своём творчестве повторяющийся мотив «стены с окном».
Помимо эффектных декораций Сингх захотел поразить зрителя не менее шикарно одетыми персонажами, и в качестве главного костюмера была приглашена знаменитая Эйко Исиока, удостоенная премии «Оскар» за великолепный дизайн костюмов в «Дракуле Брэма Стокера». Эта женщина, обладающая тонким вкусом вкупе с пышной фантазией, снова создала красивейшие и эффектные наряды, и работа с ней настолько понравилась постановщику, что он продолжил с ней сотрудничество в дальнейшем. В итоге Исиока создала костюмы для таких его работ, как «Запределье», «Бессмертные» и «Белоснежка: Месть гномов», и, скорее всего, её работа в кино на этом бы не ограничилась, но, к сожалению, талантливая женщина скончалась в начале 2012 года от рака поджелудочной железы.
В итоге Тарсем Сингх добился желаемого результата, и визуальный стиль и красота кадра «Клетки» как основной способ рассказа истории не производят впечатления пустой глянцевой обложки. Он не пытается играть ни в Джонатана Демме, ни в Дэйвида Финчера, исследование мира маньяка у Сингха оказывается не философски-рассудительным, построенным на выводах, логике и глубоком психологизме, а игрой на восприятии зрительных образов и возникающих ассоциациях. Эффект от просмотра фильма подобен посещению выставки работ сюрреалистов, и впечатление от тех или иных увиденных сцен сродни ощущению от просмотра картин, затрагивающих абстрактное мышление и принуждающих подключать воображение и собственное подсознание.
Тем не менее, особого фурора «Клетка» не произвела. Критики отнеслись к ней сдержанно, отметив внешнее изящество и красоту кадра, напоминавшего ожившие полотна Сальвадора Дали, но кивали на плоский сценарий и «мебельных» персонажей, посмеявшись также над попыткой Джей Ло сыграть психиатра. В плане престижных премий – Американская киноакадемия почему-то полностью проигнорировала работы художников-постановщиков и костюмеров, номинировав картину на «Оскар» только за грим. Публика тоже не сделала фильм большим хитом, принеся в его копилку лишь 104 миллиона долларов по миру (при бюджете 57), но, тем не менее, записать картину в коммерческие и художественные провалы нет никакой возможности.
Фильм запоминается, радует глаз и не лишён мыслей, он до сих пор весьма оригинален и служит весьма неплохим примером того кино, в котором безупречная внешняя сторона подчас способна полностью взять верх над смысловой составляющей. Конечно, в случае с подобными лентами всегда найдутся поводы для критики, но ведь иногда так хочется не обращать внимания на некоторые условности и просто насладиться пиршеством для глаз.
