В середине 1960-х – 1970-х гг. мир переживает научно-техническую революцию, Холодную войну и эпоху локальных войн. Советский союз и страны Запада, которых объединяло общее требование демократизации общественной жизни, захватила волна протестных движений. «Новые левые» в Европе и Америке активно боролись против институтов и образа жизни буржуазного общества, против его нравственных ценностей. Предельная цель – свобода от любых запретов. Такая позиция естественным образом ставила церковь и религию в положение врага. Вскоре был упразднен кодекс Хейса, ослаблена цензура, кино стало изучаться в университетах как академическая дисциплина, технические возможности кинематографа возросли.
Но возникшая свобода парадоксальным образом привела к замедлению развития киноязыка и киноэстетики. В американском кинематографе (чуть позже и в европейском) особенно ясно начинает проявляться тема насилия. Это затронуло и нишу религиозных фильмов, где также наметилась тенденция к зрелищности и ранее запретным темам, резко возрос интерес к оккультизму, колдовству и образу дьявола. Перед главными героями-священниками теперь всё чаще вставал выбор между обетами, призванием с одной стороны и тщеславием и страстями с другой. Как совершенно точно отметил Кирилл Эмильевич Разлогов, «свобода обращения с этими предметами была создана благодаря обмирщению лукавого в самых разнообразных вариантах – от политических и философских притч до порнографии» (1).
Показателем эпохи стал фильм «Изгоняющий дьявола» (1973, реж. Уильям Фридкин), породивший множество сиквелов и ставший точкой отсчёта для современной эпохи фильмов-триллеров, в которых священник-экзорцист предстаёт в качестве борца против сил тьмы (2) или наоборот – вероотступником и даже убийцей (3). Вот как писал об этом фильме американский критик Стефан Фарбер: «Хотя я нахожу его жестоким и отвратительным, этот фильм слишком заметное явление, чтобы его игнорировать. “Экзорцист” – не первый плохой фильм, ставший сенсацией, но это новый вид кинозрелища, новая крайность в кинематографе жестокости и насилия» (4).
Таким образом, в кинообразе священника появились новые, не совсем приятные, но отвечающие времени черты. Религиозные вопросы сменились мистическими тайнами, и вместо обращения к вере, создатели фильмов бросились потакать самым низменным эмоциям зрителей, что приносило кинопромышленникам не малый доход. В то же время такой разрыв с этическими нормами, стремление к жестокости и греху, стали попыткой современного искусства найти выход из тупика рациональности, которое обратилось к архаическим пластам культуры: «Жестокость метафизична. Она старше нравственности, потому общественная мораль и не способна навязать искусству этические нормы» (5).
В 1970-е продолжается киновоплощение образа священника в других направлениях, например, в комедии (6). Но всё чаще священникам приходится сталкиваться с жестокими реалиями жизни, решать свои и чужие проблемы, взвешивая при этом различные обстоятельства, доводы рассудка, собственной совести и христианского вероучения. Они влюбляются (7), становятся жертвами своей гордости и ошибок (8), борются с несправедливостью авторитарных государств (9), но искреннюю симпатию зрителей вернуть уже нелегко. Религия и церковь подвергаются критике со всех сторон. Вызывают осуждение политическое лицемерие и приспособленчество церкви, её догматизм в вопросах культуры, морали и воспитания, недостойное поведение священнослужителей. Превалирующими чертами в кинообразах священников становятся в лучшем случае недалёкость, слабоволие, гордость, а в худшем – жестокость, одержимость или умопомешательство. Особой статьей в обвинении становится целибат, который служит главной причиной совершаемых духовными пастырями преступлений.
Но, несмотря на общее падение авторитета священнослужителя, с экранов не исчезают характерные и в целом положительные фигуры священников. Так, в жизни отца Брайана Риварда из фильма «Спотыкается бегущий» (1979, реж. Стэнли Крамер) всё довольно обычно для карьеры приходского священника, который принадлежит всем, но сам остаётся одиноким. Моральные догмы и обеты не дают ему возможности сблизиться с людьми настолько, чтобы излить им свою душу. Впрочем, человек, разочаровавшийся в собственном призвании и уже не верящий в то, что людям нужна его помощь, не стремится к обществу и замыкается в себе. Смятение в разум и сердце уже немолодого священника вносит молодая и жизнерадостная монашка Рита. Несмотря на тривиальность сюжета, образ отца Риварда вызывает симпатию, так как чувства к девушке берут начало не в неудовлетворенности чувственной стороной любви, но в недостатке и страстном желании нежности, духовного общения с искренне любящим тебя человеком.
В 1980-е годы для кино как искусства наступило время застоя, но не для киноиндустрии, где пальму первенства держали США. «В начале 80-х Голливуд изменился, – пишет Татьяна Толстая. – Гении, тратившие бюджеты студий ради самовыражения, всё чаще уступали место молодым амбициозным режиссёрам, бывшим рекламщикам, прекрасно знающим законы рынка» (11). Интересы публики в этот период были далеки от размышлений над проблемами веры и смысла жизни, и образ священника как духовного отца отошёл на второй план. Мистику, оккультизм и экзорцистов сменили боевики со священниками, волею случая попавшими в водовороты криминальных разборок, и ставших мало похожими на добросовестных пастырей церкви (12).
Граница между добром и злом размывается, и ценность таких понятий как «смирение» и «милосердие» подвергается сомнению. Характерной чертой времени становится моральный релятивизм, отрицание возможности существования непреложных истин. В этой ситуации догматы религии, церковь и её служители если не отрицаются совершенно, то подвергаются беспощадной критике. Так, в «Тайнах исповеди» (1981, реж. Улу Гросбард) добропорядочному священнику раскрывается неприглядная изнанка церкви, лицемерие и продажность её высших сановников, а главный герой фильма «Монсеньор», солдат Второй мировой войны, предприимчивый молодой священник Джон Флаэрти, «спасает» Ватикан от финансового краха путём сговора с мафией. Слоган фильма звучит так: «Прости меня, Отец, ибо я согрешил. Я убивал ради моей страны, я воровал ради моей церкви, я любил женщину, и я – священник». Главного героя фильма «Поющие в терновнике» (1983, реж. Дэрил Дьюк) по одноимённому роману Колина Маккалоу, честолюбивого святого отца Ральфа де Брикассара, который не может выбрать между любовью к богу и любовью к женщине, сложно назвать добропорядочным священником.
Верные, исполняющие свой долг священники, как правило, «оживают» в фильмах биографических или исторических. Несмотря на определённую политическую пристрастность, героям этих лент, борцам против несправедливости и тирании, присущи самоотречение, искренняя убеждённость в вере и высокие моральные качества (13). Один из ярких образов этого периода – молодой священник-идеалист Джулио из трагикомедии «Месса окончена» режиссёра Нанни Моретти. Отец Джулио искренне старается вести свою паству верным путём, но его упорство тяготит прихожан, занятых своими бытовыми делами и не желающих верить в искупление и добродетель. Положение священника-мечтателя незавидно (в одном из эпизодов «добрые люди» окунают его в фонтан). Режиссёр не сгущает краски, но и не скрывает нравственную деградацию людей, пытаясь привлечь внимание к серьёзным вопросам с помощью грустной и доброй иронии.
В 1990-е вышеописанные тенденции продолжают сохраняться и нарастать. Отрицательные характеристики становятся более резкими, и священники предстают, мягко говоря, малосимпатичными персонажами: начиная с тех, кто отчаялся и потерял веру в бога (14) и заканчивая фанатичными инквизиторами, гомосексуалистами, педофилами и так далее (15). Неоднозначно выглядят и борцы с преступностью, воздающие злом за зло, эдакие каратисты в сутанах (16). Тем не менее, необходимо отметить, что один из характерных фильмов этого периода, мистический триллер «Стигматы» (1999, реж. Руперт Уэйнрайт), кроме своей кассовой зрелищности, несёт и важную смысловую нагрузку: вера в бога зиждется не столько в принятии института и догматов церкви, сколько в сердце, душе и разуме верующего человека. Это должен понять, а скорее, почувствовать священник-ученый Эндрю Кирнан, занимающийся разгадками религиозных тайн и чудес. Одна из тем фильма, сокрытие церковными кругами настоящей истины, обыгрывается и в кинофильме «Тело» (2000, реж. Йонас МакКорд), где поднимается также вопрос о необходимости существования церкви как религиозной организации.
Начиная с 2000-х на волне увеличения общего объёма выпускаемой кинопродукции, количество фильмов, в которых главным или одним из главных персонажей является священник, возрастает. Как правило, для постановки сюжета берётся отдельно взятая неординарная ситуация, в которую попадает служитель церкви и, отвечая на её вызов, параллельно решает злободневные религиозные проблемы или пытается примириться со своей совестью (17). В то же время образ священника часто отступает на второй план перед историческими событиями. Как это, например, происходит в фильме «Аминь» (18), раскрывающем позицию католической церкви в годы Второй мировой войны. Отец Рикардо, поражённый жестокой травлей евреев и убийствами мирных жителей, а также тем, что католическая церковь во главе с римским папой отстраняется от людских страданий и предпочитает активно не протестовать против фашизма и войны, делает собственный выбор: надевает себе на грудь жёлтую звезду Давида и отправляется в лагерь вместе с остальными. Необходимость и эффективность действий молодого священника можно, конечно, оспорить, но каждый понимает и выполняет свой долг в меру своих сил. Наивная надежда отца Рикардо на божественный промысел сковывает его силы и инициативу, что показано в последних словах, произнесённых им перед немецким офицером, который приехал, чтобы вызволить его из лагеря. Священник отвечает отказом и говорит: «Господь позволяет поглотить своих детей. Я хочу понять: почему?».
Священник в современном кино в большинстве случаев воплощает слабохарактерность, аморфность и порок. А в одном из главных героев фильма «Песня для изгоя» (2003, реж. Эшлин Уолш) брате Джоне, садисте, избивающем своих малолетних воспитанников, уже практически невозможно отыскать светлые человеческие черты. И в то же время положительный образ священника не умирает. На экранах продолжают жить волевые, сострадательные и мудрые священнослужители (19), среди которых особенно выделяется отец Джеймс из фильма «Голгофа» (2013, реж. Джон Майкл МакДона).
Фильм рассказывает о трагедии служения, затрагивает те неминуемые противоречия, которые возникают между священником и миром, между пастырем и его паствой. Злободневность картины, не вызывающая сомнений, заключается в том, что она наиболее объективно показывает положение католической церкви и её паствы в современном мире. Несмотря на существующие тенденции, при которых католический священник чаще всего изображается как гомосексуалист, педофил, психически нездоровый или безвольный человек, режиссёр Джон Майкл МакДона и актёр Брендан Глисон решились воплотить на экране образ порядочного человека (с неидеальным прошлым и ошибками), который становится священником и оказывается в окружении безнравственной, жестокой и недалёкой паствы. Его не любят уже потому, что он вмешивается в их жизнь, пытаясь напомнить о забытых нравственных постулатах. Несмотря на то, что фильм трудно назвать антиклерикальным, обвинения с церкви не снимаются, а даже наоборот – ей выносится приговор. Искупает ли смерть доброго священника грехи церкви? Всё говорит о том, что нет. Такая жертва – не выход. Спасать нужно не религиозную организацию, а саму веру. Веру не столько в христианского бога, но в гуманность человека, веру в способность совершенствования себя и окружающего мира. Отец Джеймс – трагический, правдивый и современный персонаж, который не ставит точку, но наиболее объективно освещает проблему и вливает в образ священника новую жизнь.
***
Прежде чем перейти к основным выводам, проведем небольшой статистический анализ. Мы отобрали 102 фильма, на основе которых можно проследить в общих чертах развитие кинематографического образа священника за период с 1915 по 2014 годы (см. Таблицу 1). Лидирующее положение в киноиндустрии относительно рассматриваемой тематики занимают США, Великобритания, Франция и Италия. Подавляющее число фильмов о священниках приходится на период с 1960-го по 2014-й. И хотя точно определить жанр фильмов всегда довольно проблематично, в большинстве они – драматические. Распространённым жанром является также комедия, с 1970-х появляются триллер и ужасы (см. Диаграмму 1). Имея общую драматическую окраску, фильмы включают элементы детектива, вестерна, комедии, криминала, приключений.
Из всей выборки около 27% занимают экранизации известных литературных произведений. Разбив выборку на отдельные группы по характерным кинематографическим образам (выделяя при этом наиболее явную черту), выяснилось, что почти треть принадлежит священникам-альтруистам, энтузиастам, труженикам, борцам и миссионерам, то есть персонажам положительным. Около 11% киногероев-священиков являются нарушителями обета целомудрия и жертвами плотских искушений; далее следуют экзорцисты (8%), борцы против несправедливости и тирании государства (7%). Равные доли (по 6%) приходятся на антагонистичные группы: на священников-преступников, героев резко отрицательных и мучеников, искателей бога, почти святых. К сожалению, около четверти из общего объема выбранных фильмов не удалось отнести к какой-либо из выделенных групп (см. Диаграмму 2).
Итак, образ священника в кино подвергался сильной трансформации в русле общих исторических событий и кинематографических тенденций. Не являясь знаменательной фигурой какой-либо одной эпохи, как например, гангстер, революционер или делец, священник прошёл через все периоды, принимая на себя «окраску» времени и выступая в основном в положительном свете вплоть до начала 1970-х. Глубокие духовные проблемы не раз терзали ум и душу священников в кино, но полная потеря веры или злонамеренное, а тем более равнодушное отрицание своего служения почти не встречалось, однако с 1970-х ситуация изменилась.
Расцвет фильмов ужасов и триллеров мистической и оккультной тематики был связан, с одной стороны, с либерализацией кинопроизводства и ослаблением цензуры, а также с господствовавшим умонастроением людей, уставших от рационального мира, а с другой – с вероятной попыткой оседлать «волну» и возродить интерес к религии «от противного». В результате чёрная сутана священника стала приобретать зловещий и мрачный оттенок. С конца 1980-х и по настоящее время при нарастании мировоззренческого релятивизма фигура священника наполнилась ироничным и самоироничным отношением к своим обязанностям и долгу, которые уже не кажутся важными и тем более нужными для людей. Современному образу священника свойственна некоторая размытость, облегчённость, вопросы смысла и служения ставятся, но, как правило, решаются поверхностно, затуманиваясь либо мистическими загадками, либо детективными или любовными перипетиями в судьбе героя.
Вследствие изменения мировой общественно-политической и идеологической обстановки образ претерпел естественную трансформацию, которую подхлестнуло резкое падение авторитета церкви. В результате скандалов вокруг сексуальных домогательств, в которых были замешаны католические священнослужители, уважение к духовному сану упало настолько, что «старомодный» положительный образ священника в кино уже не мог вызвать понимания и тем более стать примером для подражания.
Образ священника меняется вместе с историей. В первобытные времена искусство и магия, а впоследствии религия, были тесно переплетены, долгое время искусство служило религии, но в эпоху просвещения оно освобождается от её влияния и подготавливает почву для ниспровержения религиозных догматов. «Поэтому ортодоксальные клерикальные круги в большей мере опасаются таланта, выводящего произведение за пределы сугубо религиозных задач, нежели смиренной заурядности, – писал Кирилл Разлогов. – Ведь в современных условиях любое талантливое и искреннее обращение к проблемам веры необходимо включает момент сомнения, постановку вопроса, а не только изложение ответа (даже если предлагаемый ответ в конечном итоге носит религиозный характер). А само сомнение в истинности учения есть уже первый шаг если не прямо к атеизму, то к ереси» (20). Карл Маркс считал, что исчезновение религии произойдёт в результате общественного развития, в котором главная роль принадлежит воспитанию (21). Как известно, идейное и эстетическое воспитание является одной из функций искусства. Посредством художественных образов искусство формирует отношение отдельной личности и всего общества к жизни, прививает духовные ценности, эстетические и нравственные идеалы.
При формировании кинообраза многое имеет значение: работа сценариста, позиция режиссёра, талант артиста и многое другое. Но основополагающим началом является всё-таки общее мировосприятие, «болезнь века» и те волнующие всех вопросы, которые уже выстраданы, поставлены, но ещё не решены. Это атмосфера духовного становления общества. За всю историю кинематографа образ священника претерпел множество изменений – от высокого образа аскета и искателя истины до своего полного отрицания. Священник как догматик и служитель земной церкви, как простой человек в сутане, уже малоинтересен и не нужен. Однако мы видим, что образ меняется, сбрасывая отжившие атрибуты, но сохраняя главный символ священного служения богу, идее и людям.
Таково главное ядро всех кинематографических пастырей, в том числе таких сложных и трагичных, как герои фильмов «Дневник сельского священника», «Назарин», «Причастие», «Голгофа» и так далее. Их трагедия основывается на верности долгу и обетам, выбранным идеалам, вере. Эти люди, как сказали бы сейчас, упёртые перфекционисты, страдающие от стремления к недостижимому совершенству. Ведь верность долгу и моральным ценностям в ущерб собственному счастью – всё это было чуждо и непонятно для прежних эпох и продолжает оставаться загадкой для современного общества, в котором не существует неоспариваемой истины и твёрдых нравственных норм, в котором всё оценивается лишь личным благополучием и успешностью. Образ человека, отказывающегося от благ мира земного во имя духовных целей, живущий для других, столь же непонятен и фантастичен для большинства современных мужчин и женщин, как поэт эпохи Возрождения для неандертальца.
Но, возможно, именно обновлённый образ, как преемник священного служения станет примером для тех немногих, кто вновь поверит в истину нравственных норм и в самого человека, в его силу совершенствования себя и мира. Ведь нет ничего важнее, чем вера и воля для того, чтобы двигаться вперёд. И слова великого Ингмара Бергмана верны для каждого, кто верит в жизнь: «Ты обязан, невзирая ни на что, совершить своё богослужение». В отношении религии и её служителей, современное европейское и американское кино справедливо выступало и выступает в роли обвинителя. Нужно только надеяться, что вместе с внешними атрибутами клерикализма не будет уничтожена вера в непреходящие ценности чистоты, долга и самопожертвования.
1 Разлогов К. Э. Боги и дьяволы в зеркале экрана: Кино в западной религиозной пропаганде. М., 1982. С. 151.
2 См.: например: «Антихрист» (1974, реж. А. Де Мартино); «Изгоняющий дьявола – 2: Еретик» (1977, реж. Д. Бурмен); «Одержимый дьяволом» (2000, реж. С. Е. де Соуза); «Изгоняющий дьявола: Начало» (2004, реж. Р. Харлин); «Шесть демонов Эмили Роуз» (2005, реж. С. Дерриксон); «Обряд» (2011, реж. М. Хофстрем); «Ватиканские записи» (2015, реж. М. Невелдайн).
3 См. например: «Дом смертного греха» (1975, реж. П. Уолкер); «Дочь для дьявола» (1976, реж. П. Сайкс).
4 Цит по: Баскаков В.Е. Сражающийся экран: современная идеологическая борьба и киноискусство. М.: Просвещение, 1984. С. 105.
5 Генис А. Вавилонская башня. Искусство настоящего времени // Иностранная литература. 1996. №9. С. 226.
6 См. например: «Жена священника» (1970, реж. Д. Ризи); «Потише, басы!» (1971, реж. Ж. Дере).
7 «Проступок аббата Муре» (1970, реж. Ж. Франжю) по одноименному роману Э. Золя; «Спотыкается бегущий» (1979, реж. С. Крамер) по пьесе М. Ститта.
8 «Отпущение грехов» (1978, реж. Э.Пейдж).
9 «Запрещенные священники» (1973, реж. Д. де Ля Пателльер); «Репрессалии» (1973, реж. Д. П. Косматос); «Свадьба сеньора священника» (1979, реж. Р. Хиль).
10 По пьесе М. Ститта «И спотыкается бегущий».
11 Толстая Т. 80-е. Роскошь из пластмассы (Пять десятилетий, которые изменили кино и мир) // Premiere. 2004. №73. С. 66.
12 См. например: «Убийства по четкам» (1987, реж. Ф.Уолтон); «Последний ритуал» (1988, реж. Д. П. Беллисарио).
13 «Алое и черное» (1982, реж. Д. Лондон), «Миссия» (1986, реж. Р. Жоффе), «Убить священника» (1988, реж. А. Холланд) на основе биографии ксендза Е. Попелушко, «Ромеро» (1989, реж. Д. Дайган) на основе жизни сальвадорского архиепископа О. А. Ромеро-и-Гальдамеса и др.
14 См. например: «Третье чудо» (1999), «Стигматы» (1999)
15 См. например: «Мальчики Святого Винсента» (1992); «Священник» (1994), «Лилии» (1996), «Воин бога» (1999), «Песня для изгоя» (2003), «Освобождение» (2010), «Безупречное послушание» (2014) и др.
16 См. например: «Божественный защитник» (1992, реж. Р. Рандал).
17 «Монсиньор Ренар» (сериал, 2000); «Девятый день» (2004, реж. Ф. Шлендорф)
18 «Аминь» (2001, реж. Коста-Гаврас).
19 «Спасая Адама» (2004), «Пастырь» (2004), «Адамовы яблоки» (2005), «Кто никогда не жил» (2006), «В искушении» (2009), «Письма отцу Якобу» (2009), «Дни «Стеллы» (2011), «Отец Браун» (сериал, 2013), «Гранчестер» (сериал, 2014) и др.
20 Разлогов К. Э. Боги и дьяволы в зеркале экрана: Кино в западной религиозной пропаганде. М., 1982. С. 119.
21 Маркс К., Энгельс Ф. Об атеизме, религии и церкви. М., 1971. С. 470.
Таблица 1*
* Cоставлена на основе данных kinopoisk.ru.
** Нет данных.
*** По неполным данным в США и Великобритании несколько раз был экранизирован роман О. Голдсмита «Векфильдский священник»: в 1912 г. (Великобритания, реж. Фрэнк Пауэлл), в 1913 г. (Великобритания, реж. Джон Дуглас и в этом же году – реж. Фрэнк Уилсон), в 1916 г. (Великобритания, реж. Фред Пол) и в 1917 г. (США, реж. Эрнест С. Варде).
Диаграмма 1
Диаграмма 2
