«Дорогая Венди» – фильм датского режиссёра Томаса Винтерберга по сценарию Ларса фон Триера, удостоенный приза за лучшую режиссуру на XXVII Московском кинофестивале. После выхода на экраны в 2005 году критики окрестили его «ковбойской драмой о подростках-пацифистах, помешанных на оружии». В 2015 году «Дорогой Венди» исполняется 10 лет. Попробуем разобраться в истинных посылах фильма.
Молодой парень Дик (Джейми Белл) однажды находит пистолет и, несмотря на миролюбивый характер, начинает испытывать к нему нежную привязанность. Постепенно он обретает единомышленников и организовывает клуб любителей оружия, исповедующих пацифистские взгляды. Но однажды принципам приходится изменить.
Добавим, что действие «Дорогой Венди» происходит в безымянном провинциальном городке где-то в США, в центре которого находится работающая шахта. Казалось бы, какие страсти могут разразиться в обычной американской глубинке на фоне всеобщего запустения и ковбойских (почти театральных) пейзажей, как будто специально взятых из второсортного вестерна. Неудивительно, что подрастающему поколению совершенно нечем себя занять, и предметом культа может стать всё, что угодно, даже старый револьвер.
Трудно спорить с идеей, что перед нами обычный поучительный фильм о вреде оружия. Тем любопытнее кажется тот факт, что ещё на премьере Триер и Винтерберг в один голос утверждали, что в «Дорогой Венди» нет скрытой агитации против оружия и аллегорий на тему «американской системы».
И, действительно, при ближайшем рассмотрении начинаешь понимать, что Винтерберг чётко разделяет форму и содержание. Форма – пресловутая «ковбойская» (американская) декорация, а содержание – почти библейская притча о взрослении и болезненном самоопределении. Библейское содержание «Дорогой Венди» угадывается и в новоизобретённом культе (только вместо золотого тельца здесь выступает блестящий револьвер), сектантской организации (клуб Дика называется The Dandies, то есть «Стиляги», где действует своя система отбора), чёткой доктрине (у клуба есть свой кодекс правил, носящий явный пацифистский характер) и так далее.
Примечательно, что изначально в сценарии Триера главными действующими лицами были не подростки, а герои двадцати лет. И замена пошла основной идее только на пользу. Винтерберг блестяще рисует мир подростков-аутсайдеров, неспособных жить по правилам, диктуемым окружающими. Асоциальность «Стиляг» подчёркивается и первым положением в доктрине: «Если ты будешь стремиться выделить для себя цель, отличную от цели общества, будь уверен: общество тебя растопчет».
К тому же и сами ребята не совсем обычны с точки зрения своих сверстников. В клубе есть парень-безотцовщина, инвалид, юный техник-самоучка и девочка с явными признаками аутизма. Проблема и в том, что ребят фактически ничто не держит вместе, кроме любви к «огнестрельным игрушкам». Они не дружат в обычном понимании этого слова. Юные пацифисты проводят всё свободное время, ни на минуту не выпуская из рук оружие (девочка умеет стрелять рикошетом, а мальчики, как следует натренировавшись, начинают бить в цель без промаха).
В «Дорогой Венди» подростки не просто противопоставляют себя обществу, но и изобретают новую форму существования с явным ницшеанским посылом (если смысла нет, мы изобретём его сами). Конечно, до «сверхлюдей» героям Винтерберга далековато, но исключительность принадлежности к «Стилягам» не раз подчёркивается всеми участниками группы. Да и общая абсурдность идеи оружия, неспособного принести вред, достаточно едко высмеивается Винтербергом, что местами придаёт фильму откровенно комический оттенок.
В то же время «Дорогую Венди» можно смотреть как фильм о первой любви. Главный герой, Дик (между прочим, начитанный парень-сирота), проходит все стадии классической влюблённости, и не важно, что объектом страсти здесь выступает красивый револьвер. Вначале Дик обожествляет «любимую» (нежно и трепетно изучает каждую трещинку и царапинку при чистке и даже даёт имя Венди), лишает невинности (и себя в том числе), произведя первый выстрел, ревнует, когда в группе появляется отвязный во все отношениях Себастиан, относящийся без всякого пиетета к взрослым «игрушкам», и, в конце концов, разочаровывается (ружьё, висящее на стене, рано или поздно должно выстрелить, причём буквально в живую цель). «Дорогая Венди» – это фильм о скрытом и оттого не менее болезненном переживании одиночества и поиске чего-то, что способно заполнить зияющую в душе пустоту.
За идею «любовной драмы» говорит и тот факт, что фильм начинается с примечательной сцены, в которой герой строчит красивое послание некой «Дорогой Венди» – как оказывается, вовсе не девушке, а собственному револьверу. А заканчивается письмо словами: «Теперь пришло время любить». Казалось бы, всё достаточно безобидно, налицо типичный подростковый фетишизм, если бы не одно «но». «Любить» на языке «Стиляг» означает «убивать» (что знаменует конец доморощенного пацифизма). Кстати, гениальная находка режиссёра Винтерберга: эти слова – цитата из песни популярной в 60-х британской рок-группы с говорящим названием The Zombies.
Нежизнеспособность (зомбированность) выдуманного «мира» «Стиляг» подтверждает новый член, чернокожий парень Себастиан (Дэнсо Гордон), которого местный шериф (Билл Пуллман) даёт Дику на поруки с целью перевоспитания. Себастиан, типичный аутсайдер среди аутсайдеров, совершил убийство и находится на испытательном сроке. По иронии судьбы купленный в своё время револьвер Дика предназначался именно ему. Попав в клуб, Себастиан начинает находить пробелы в стройной доселе системе Дика. Для него «Стиляги» – обычная банда, которая должна защищаться от других, таких же криминальных групп.
Сам Себастиан является полной противоположностью романтично настроенному Дику. Он выражается на молодёжном слэнге, в отличие от поэтических эвфемизмов, присущих языку Дика. Но в одном они схожи: Себастиан, как и Дик, использует выдуманные правила для подтверждения собственной правоты и значимости. Именно Себастиан трактует один из постулатов клуба о победе над страхом как попытку стать самим собой (естественно, используя оружие), что вскоре приводит к разрушению основных догматов группы и её фактическому умиранию. По мнению Себастиана, Диком движет страх, поэтому он держит при себе оружие (не более того).
Фильм Винтерберга несёт простую мысль о том, что конец подобных объединений закономерен, если связующее звено базируется на ложных представлениях, сопровождающихся подменой понятий. Игра в жизнь (выражаясь языком психологии – создание фантазма) особого счастья не приносит, а разрушает личность изнутри. За отказ от юношеских идеалов (пускай и ошибочных) всегда приходится платить. Иногда слишком высокую цену.
Ещё одна призма, через которую можно рассматривать «Дорогую Венди» – это творческая биография самого режиссёра. Парадоксально, но кодекс «Стиляг» по форме подозрительно смахивает на манифест Догмы-95, созданный в 1995 году в Копенгагене коллективом датских режиссёров во главе с Триером и Винтербергом. Догма-95 представляла собой не что иное как авангардное кинематографическое движение, в основе которого был призыв к документальности, отстранённости и правдоподобности в кино. Триер даже придумал свой «обет целомудрия» для режиссёров, желающих работать на благо Догмы.
К слову, сняв в конце 90-х пару фильмов в русле «новой волны», Триер и Винтерберг заматерели и, отбросив былые юношеские идеалы, пустились в свободное плавание к вершинам авторского кинематографа. Правда, не забывая при этом снимать свои шедевры в родной Дании на кинофабрике Zentropa, основанной Триером как раз во времена Догмы.
Так что фильм Винтерберга – это прежде всего фильм Винтерберга. С какой стороны ни посмотри. И «Дорогая Венди» не исключение.
