Хоррор-антологии всегда пользовались стабильным спросом у поклонников жанрового кино. И это неудивительно, ведь за один присест можно ознакомиться сразу с несколькими жуткими историями от режиссёров с разным визуальным стилем и приёмами воздействия на сознание зрителя. Телесериал «Мастера ужасов» и вовсе уникальное явление. По задумке инициатора Мика Гарриса, он должен был объединить хоррормейкеров из разных стран, чей вклад в жанр неоспорим.
С последним утверждением вышло не вполне удачно, ведь некоторые видные деятели жанра, принимавшие участие в ужинах мастеров ужасов, из которых и выросла концепция сериала, так и не были задействованы в съёмках – Уэс Крэйвен, Дэвид Кроненберг, Уильям Ластиг. Остался за бортом и план привлечь к сотрудничеству отца «каннибальского» кино Умберто Ленци, давно отошедшего от кинематографа. Но в итоге из итальянцев к съёмочной группе проекта примкнул лишь Дарио Ардженто, хорошо знакомый американскому зрителю по своим джалло.
Первый сезон «Мастеров ужасов» отличается тематическим разнообразием, а также участием талантливых жанровых режиссёров. Во втором сезоне будут практически те же самые постановщики (наряду с впервые приглашёнными режиссёрами), но большая часть новелл, увы, не поднимется выше среднего уровня, словно ко второму сезону проект изрядно утомил своих создателей, и они работали на автомате.
Вот и новеллу Джона Карпентера «Дитя демона» сложно счесть достойной уровня прославленного автора «Хэллоуина» и «Нечто». А вот эпизод из первого сезона «Сигаретные ожоги» воспринимается с безусловной симпатией. Лента является неким миксом «Звонка», «Девятых врат», а также собственного фильма Карпентера «В пасти безумия». Режиссёр, известный как мастер саспенса, с возрастом всё больше полагался на спецэффекты, особенно в своём последнем полнометражном фильме (на момент создания «Мастеров ужасов») «Призраки Марса». Однако его новелла из первого сезона приятно удивляет.
В ней постановщик рассказывает о некоем авангардном фильме «Абсолютный конец света», просмотр которого способен воздействовать на психику людей. Во время его единственного показа на кинофестивале случилась резня, после чего лента приобрела нехорошую репутацию, но вместе с этим явилась предметом поисков любителей редкостей. Богатый киноман мистер Беллинджер (Удо Кир) нанимает главного героя Кирби Свитмана (Норман Ридус), владельца артхаусного кинотеатра, для того, чтобы он нашёл копию этого фильма, если она существует. За это Беллинджер обещает погасить все долги Свитмана перед кредитором, отцом его погибшей жены, а также предоставить «Абсолютный конец света» для проката в кинотеатре. Желая разобраться, наконец, с прошлым, Свитман соглашается, ещё не зная, какой кошмар ждёт его впереди.
Даже если заподозрить Карпентера во влиянии романа Артуро Перес-Реверте «Клуб Дюма, или Тень Ришелье», где сюжет был построен вокруг некоей древней книги, якобы написанной дьяволом, нельзя не признать, что для XXI века фильм-убийца гораздо более актуальная тема. Достаточно вспомнить резонансное убийство школьника на остановке в Иркутске, которое группа молодёжи, если верить СМИ, могла совершить под впечатлением от сериала «Слово пацана. Кровь на асфальте», рассказывающего о казанских бандах 1980-х. Но даже без отсылок к криминальной хронике нельзя не заметить, что кино, появившись меньше 150 лет назад, довольно быстро обогнало литературу в плане влияния на массовое сознание, а киноманы сейчас встречаются гораздо чаще, чем библиофилы.
Конечно, Джон Карпентер едва ли планировал внести свой вклад в спор моралистов и жанровых режиссёров – может или не может кино влиять на неокрепшие умы. Помнится, киноман-маньяк из сиквела «Крика» именно так оправдывал свои преступления – он не виноват в совершённых убийствах, так как на него повлияли хорроры. История доказала, что демагогический спор о влиянии фильмов на реальную жизнь совершенно бессмысленный, а попытки цензуры не приводят к уменьшению числа убийств. Особенная забота о морали вообще свойственна тоталитарным странам – достаточно окинуть взором кинематограф Третьего рейха или КНДР с Ираном. В этих государствах массовые нарушения прав человека легко соседствуют с экранной лакировкой действительности. Ведь если о чём-то не показано по телевизору или в кинотеатре, то этого как бы и нет.
Джон Карпентер рассматривает выдуманный фильм «Абсолютный конец света» не с позиции зрителя, а с точки зрения его автора – авангардного постановщика Ханса Баковича. Карпентер интересно преломляет классическую тему художника, продавшего душу дьяволу. Бакович, ради того чтобы снять самый экстремальный фильм, не довольствовался жестокими сценами, которые могут подтолкнуть к подражательному действию только тех людей, кто и так готов на насилие. Напротив, Бакович искал контактов с «князем мира сего», дабы запечатлеть в кадре абсолютное зло. Джон Карпентер лишь в финале удовлетворяет любопытство зрителя, показывая сюрреалистический фильм Баковича на экране кинозала мистера Беллинджера, в том числе наиболее экстремальную сцену – где у живого ангела отрезают крылья.
Образный строй как «Абсолютного конца света», так и в целом новеллы Джона Карпентера восходит к шедевру сюрреализма «Андалузский пёс». Как и Бунюэль, режиссёр обращается к подсознанию и своих героев, и зрителя, стремясь вытащить наружу все тёмные тайны души. Лицезрение того, как люди причиняют вред небесному существу и этим как будто убивают надежду, наполняет душу человека отчаянием. Ответом на утрату высшего смысла оказывается насилие.
В ленте Джона Карпентера продуманная детективная линия, связанная с поисками таинственного фильма, сочетается с психологическим пластом сюжета. Главный герой Кирби Свитман, бывший наркоман, а ныне человек, страдающий от чувства вины из-за самоубийства жены, имел подсознательную тягу к смерти, а также сдерживал внутри себя ярость – из-за трагичных жизненных обстоятельств и по причине зависимости от расположения отца бывшей жены. Он его ненавидит и в то же время полностью в его власти, ведь денег, чтобы расплатиться с кредитом, выданным на покупку кинотеатра, у него нет.
Неслучайно Кирби Свитмана играет Норман Ридус – актёр с ярко выраженным отрицательным обаянием. Свитман становится собой именно в моментах насилия. В это время он не изображает успешного бизнесмена и не скрывает лицо неудачника под маской добропорядочного буржуа. Именно таким человеком был и режиссёр «Абсолютного конца света» Ханс Бакович. Он будто бы возжелал отомстить всему миру за то, что его прежние работы недостаточно ценили, сведя с ума людей при помощи экстремального фильма.
Новелла «Сигаретные ожоги» занимает достойное место в фильмографии Джона Карпентера, продолжая магистральную линию его позднего творчества. Режиссёр не спешит вводить мистику в повествование. Дьявол, помогавший при создании фильма Баковича, где-то рядом, но главное, что сами люди, мучающиеся от демонов души, буквально жаждут впустить в своё сердце нечистого. Ведь у них ничего нет в настоящем, поэтому они изо всех сил цепляются за прошлое (как Свитман) или же живут мечтами о признании (как Бакович). Лицезрение насилия по отношению к ангелу, проводнику воли бога, равносильно уничтожению смысла бытия. За этим следует неизбежный выплеск ярости, ведь человек вдруг осознаёт бессмысленность своего существования.
Несмотря на название фильма Баковича, в новелле Карпентера конец света не абсолютный, для всех сразу, а персональный, как полный крах мировоззрения, когда исчезает надежда, а душевная боль не только не стихает, но возрастает с каждой минутой. И нет ничего, что способно спасти человека от вдруг открывшегося экзистенциального абсурда бытия.
