История одного падения

Спустя сорок лет студия Paramount выпускает ремейк так и не увидевшей свет ленты Карела Рейша «Игрок» про одержимого азартными играми профессора литературы. В новой версии заметно исхудавший Марк Уолберг яростно разбрасывается деньгами и пытается разобраться с внутренними демонами, предмет его воздыханий Бри Ларсон красиво хлопает глазами, Джессика Лэнг эффектно трясёт стариной, а Джон Гудман точь-в-точь копирует собственную роль умалишённого ублюдка из прошлогодней работы Коэнов – на этот раз с грозной лысиной.

Зачем, для кого и почему всё это дело было организовано, после просмотра так и не становится ясно. Вместо того чтобы переосмыслить непростой текст Джеймса Тобэка, полностью основанный на личном опыте игровой зависимости, приглашённый сценарист Уильям Монахэн лишь слегка сглаживает углы и делает персонажей ближе к современному зрителю, оставляя основные пункты нравственного падения героя на местах. Пожалуй, главное отличие нового «Игрока» от старого в том, что Тобэк изображал мир, который знал наизусть, и с которым был неразлучно связан на протяжении нескольких лет. С лёгкой же руки Монахэна невероятной правдоподобности материал о мире подпольных казино и нечистых букмекерских контор превратился в стандартную историю о зависимом человеке, который разрывается между внешней благожелательностью и внутренним зверем, требующим всего и сразу.

Вместе с тем, именно главный герой в фильме Руперта Уайатта оказывается не совсем таким, каким его придумал автор оригинала. Уолберг не стал копировать постепенно теряющего самообладание и человеческий облик сексапильного мачо Акселя Фрида, прекрасно сыгранного Джеймсом Кааном. Его персонаж, с виду спокойный и приветливый молодой человек, внутри оказывается совершенно закомплексованной и закрытой от социума личностью. Неспособность установить контакт с учениками в колледже, потеря эмоциональной связи с любящей его матерью, сознательный отказ от девушки, готовой ради героя на всё – вот характеристики агрессивного невротика Джима Беннета, который может утолить своё эго только в жажде риска, когда на кону стоят сотни тысяч и собственная жизнь. Карточный стол для героя Уолберга – единственное комфортное место в окружающем его неприветливом мире, пространство, где можно в одну минуту почувствовать себя Богом, а в другую уже быть самой никчёмной тварью на свете.

В этом плане новый «Игрок», как ни странно, оказывается намного ближе к роману Достоевского, чем оригинальная картина, напрямую черпавшая вдохновение из одноимённого романа русского классика. В своей внутренней неустроенности, постоянной жажде большего и мании величия американский профессор литературы Беннет невероятно похож на русского учителя Алексея Ивановича, который в рулетке видел единственную возможность выбиться в люди и прекратить свою зависимость от богатых господ. В ленте Уайатта манифестом подобного мировоззрения становится шикарная речь персонажа Гудмана о том, что как только ты становишься обладателем крупной суммы, ты можешь послать весь мир на три буквы. К сожалению, герой Уолберга далеко не такой прожжённый циник, каким он хочет себе казаться, чтобы следовать подобному совету. Точно так же и создатели современного «Игрока» не стали идти за русским классиком до конца, милосердно предоставив своему персонажу в финале шанс духовного очищения.

Вердикт: В отсутствие крутых сюжетных поворотов и внятного смыслового посыла Уолберг сумел выдать свою лучшую роль со времён «Отступников».

7	6	6