Покайся, Эффлек, покайся…
В своей четвёртой режиссёрской работе Бен Эффлек («Прощай, детка, прощай», «Город воров», «Операция “Арго”») вновь возвращается к трудам Денниса Лихейна. «Закон ночи», экранизация романа писателя «Ночь – мой дом», вышла суетливой, местами неуклюжей, пустячной и при этом самоуверенной. И оттого, даже несмотря на ощутимые отсылки к лентам Фрэнсиса Форда Копполы и Брайана Де Пальмы, ещё одна история о криминальной Америке начала XX века кажется необязательной.
Джо Коглин (Бен Эффлек) – милый, обстоятельный молодой бандит, ветеран Первой мировой и сын скорбящего капитана Бостонской полиции Томаса Коглина (Брендан Глисон). Джо спит днём, работает ночью – но не потому, что он Бэтмен, а потому что гангстер. Из пролога мы узнаём, что Джо озлоблен на свою страну: он отказывается подчиняться законам, потому что уверен, что власть диктаторствует, она несправедлива и безжалостна. Джо становится бандитом и занимается грабежами и убийствами. А в какой-то момент он оказывается на перекрёстке двух влиятельных мафиози: ирландца Альберта Уайта (Роберт Гленистер) и итальянца Мазо Пескаторе (Ремо Джироне). Гангстеры занимаются продажей рома в период «сухого закона» и вскоре заставляют Джо проглотить гордость и отправиться во Флориду, чтобы уладить грязные делишки.
Фильм непритязательный, а дикое обилие персонажей перегружает историю и притупляет внимание. Картина слишком объёмная и непоседливая, чтобы её хоть как-то обобщить. Рваное повествование блуждает. Лишь на полпути сюжет, наконец, обретает увесистые идеи: что удача делает тебя или ты – удачу, и что капиталисты и криминальные дельцы кормятся на людских грехах. Правда, с солидными мыслями обходятся неубедительно. Нет ни нахальства, ни азарта. Никаких чудес. Всё в драме Эффлека излишне элегантно, словно он занимается самолюбованием. Джо разумнее, быстрее и статнее всех. Герой стреляет, дерётся, зализывает раны, иногда говорит что-то философское и целует женщин.
Опытный зритель точно обратит внимание на скупость персонажей, в частности эмоциональную копеечность самого Джо Коглина. Джо – симпатяга, спору нет, но что скрыто за его внешней невыразительностью – так и не понятно. И так во всём. Мир вроде и погружён в клановую борьбу, а вроде и нет. Он подписался на войну, ушёл солдатом, а вернулся изгоем. Здесь говорят о достоинстве и праведности, и вроде бы главное – люди должны покаяться, ибо «мы все попадём в ад». Однако не отпускает чувство якорной скованности, зажатой в основной части фильма.
Эпоха 1920-х отражена достоверно в костюмах и среде, но чересчур чистенько. Налётов, перестрелок и погонь по пальцам пересчитать, но всё-таки они зрелищные. Эстетически картина превосходна. Если стреляют, то стреляют громко, от души и с отдачей. А кубинская бутлегерша, темнокожая красавица Грациелла Суарес в исполнении Зои Салданы, – настоящее украшение, добавляющее страсть этой скуповатой картине. Вдобавок за камеру взялся Роберт Ричардсон, снимавший «Омерзительную восьмёрку», поэтому изображение зачастую живее людей. Ретростильно, но бездушно. Джо шляпу носит, а Бен её снял.
Ощутима поверхностность. Многое воспринимается как данность. Куда более убедительны второстепенные персонажи: здесь и блондинка Сиенна Миллер в роли проститутки, с которой Джо крутит горячий роман, и Крис Купер в образе угрюмого полицейского, и Эль Фэннинг в роли его наивной дочки, которая после чудовищных событий становится фанатичной религиозной проповедницей. Полная надежд и мечтаний, девушка отправляется покорять Голливуд, а возвращается, поглощённая тоской и ненавистью. Правда, как и персонаж Зои Салданы, вдохновенная героиня Эль Фэннинг не обладает весом. Женские образы жертвенны, но такие пустые, что аж грустно. Они внезапно появляются и так же внезапно исчезают.
«Закон ночи», будучи бодрым лишь эпизодически, кажется вымученным, самовлюблённым произведением, подобно томному взгляду персонажа Эффлека, вокруг которого все крутятся, чтобы указать на его благородный, дерзновенный, но чувственный характер. Волей-неволей задумываешься: было бы неплохо ещё раз посмотреть на колоритного расиста из белоснежного Ку-клукс-клана, шантажирующего Коглина и способного чертовски нагнать страху. За такую мысль, видимо, должно стать неловко, но к финалу двухчасового полотна в мыслях в самом деле остаётся не так уж много.
