Фургон желтее жёлтого

Самым ярким цветовым пятном картины остаётся жёлтый, цвета мимозы, фургон – выкрашенный плохо перемешанной краской, и потому весь в комках. И этот жёлтый фургон как бельмо на глазу у жителей респектабельного района Лондона, где хозяйка машины поселилась (читай – припарковалась) – мыслимо ли! – на долгих пятнадцать лет. Очень английское кино, в котором практически всё правда (так обещает нам слоган), – «Леди в фургоне» режиссёра Николаса Хайтнера, поставленная по сценарию Алана Беннетта.

Роли горделивых, суровых леди, полных достоинства и иногда сварливости (истинных англичанок), кажется, лучше всего поддаются актёрскому таланту Мэгги Смит. Именно такая графиня-вдова из «Аббатства Даунтон» теперь предстаёт перед нами в потёртой курточке, некогда ярко-синего цвета, платке и курьёзной кепке. Ещё и за рулём фургона (вопреки своим восьмидесяти) – единственном пристанище на закате жизни. Но и здесь персонаж миссис Смит не теряет величия, взирая свысока на живущих в окрестных домах. Нет-нет, она ни в коем случае не попрошайка – она частный предприниматель (продаёт самые лучшие карандаши в округе). А люди, приносящие еду и одежду, подарки к Рождеству, всего лишь делают должное. Обойдутся и без благодарности, ведь ей было видение свыше: остановиться именно здесь и нигде иначе.

Умелая манипуляторша однако же имеет вполне серьёзные причины на то, чтобы избегать общества вокруг себя, не желая особенного участия или расспросов со стороны. Скорее всего, в иных обстоятельствах она и не была бы настолько нелюдимой, но сейчас она вне закона и скрывается под именем мисс Мэри Шеперд. Единственный заинтересовавшийся загадкой «леди в фургоне» – писатель Алан Беннетт, только-только поселившийся в упомянутом районе и в скором времени «удостоившийся чести» принять фургон у себя во дворе. Роль известного прозаика и сценариста досталась удивительно похожему на него Алексу Дженнингсу. Впрочем, в фильме он сыграл две роли: самого Беннетта и его писательского альтер эго.

Два (три?) главных героя выводят на первый план две основные темы фильма – божественного прощения и писательского таланта. Две судьбы, два характера сталкиваются лбами и благодаря этому находят ответы на свои вопросы. Фильм очень философичен, а присутствующий на протяжении всей картины истинно английский юмор лишь усиливает это впечатление. Тем важнее оказывается главный символ повествования – фургон цвета мимозы. Цвета тех самых жёлтых цветов, букетиком которых украшала себя небезызвестная Маргарита, а Булгаков именовал «отвратительными» и «тревожными». По принятой же католиками символике цветов, жёлтый означает «испытание страданием» («Столп и утверждение истины», П. А. Флоренский). И Мэри несёт свой крест гордо и стойко, ни на миг о нём не забывая: выпросив в который раз у священника прощение, она продолжает неустанно и страстно молиться.

Для Беннетта жёлтый фургон становится возможностью разобраться в себе. Помимо старушки во дворе, ему необходимо приглядывать за престарелой матерью, да и вторая личность под боком – не лучший спутник по жизни. Понять, какое «я» важнее (то, что общается с людьми, или то, что хорошо пишет) определённым образом помогает мисс Шеперд. Центральная сцена фильма с поездкой на инвалидной коляске с горы расставляет всё по местам: свободная от мнения окружающих и стереотипов Мэри и еле поспевающий за ней обременённый размолвками во внутреннем и внешнем мире Алан. Этот момент знаменует начало не дружбы, но взаимного уважения. И именно здесь Беннетт размышляет над тем, не написать ли ему пьесу про нежданную соседку. Тем самым приходя к давно уже известной истине, кажется, сформулированной ещё в позапрошлом столетии, – «всякий пишущий пишет автобиографию».

Пятнадцать лет в картине проходят незаметно – единственным отражением хода времени выступает ржавеющий жёлтый фургон, приобретающий всё более болезненный цвет с каждым новым годом. И если для Мэри Шеперд это предрекает окончание её долгого испытания, то для Алана Беннетта новую главу в жизни. История, складывающаяся из невероятного стечения обстоятельств, имеет под собой биографическую основу – Алан Беннетт (тот, что настоящий) и правда повстречал такую старушку на своём веку, а после написал комедию The Lady in the Van. Уже затем Николас Хайтнер перенёс эту историю сначала на сцену Национального театра, а теперь и на большой экран. Изящно и остроумно.

Вердикт: Хорошее европейское кино, в котором суть действий и поступков куда важнее их внешнего проявления. И когда беспризорной старушке в фургоне местные жители прощают и сварливость, и грубость, и неряшливый вид, то лишь потому, что «их совести оправдываются её присутствием».

5	7	8