Вовсе не хотелось бы приниматься за рассказ об этой женщине с отдающего мелодраматизмом словосочетания. Но как быть, если оно в точности характеризует её судьбу? «Рождённая творить» – именно это определение в первую очередь приходит на ум, когда идёт речь о Хелене-Берте-Амелии Рифеншталь. Какую бы тональность ни брали киноведы, исследователи или историки – одни осуждая, другие, напротив, к ней благоволя – печать неоднозначности присутствует в каждом написанном о ней очерке, снятом о ней фильме…
Лени Рифеншталь. Женщина-легенда, что яркой своей красотой, напоминала античных богинь, а силой воли – бесстрашных амазонок. Кинематографист, сумевший на несколько поколений вперёд разрушить устойчивый стереотип, что режиссура – это абсолютная епархия мужчин. Превосходные степени эпитетов, использованные для описания этой личности, – не попытка завысить присущие ей качества, а достоверные штрихи к её портрету.
Слово, что красной линией проходит в биографии Лени Рифеншталь – это новаторство. Оно было очевидно во всех сферах творчества, куда бы она ни направляла свою бьющую через край созидательную энергию. Так же, как выдающийся спортсмен оттачивает свои физические навыки для единственной цели – побить рекорд предшественника, – так и она своими художественными находками опережала время.
Успех сопутствовал ей везде. До начала карьеры в кино Лени блистала в экспрессивном танце. Её выступления собирали полные залы и аншлаги в Европе. «Я хотела всего лишь попробовать – посмотреть, чего я стою, как танцовщица. Но был такой огромный успех… Это было невероятно. Просто опьянение», – признавалась позже Рифеншталь в своих редких интервью.
Но о карьере танцовщицы ей скоро придётся забыть. Уверена, если бы не удивительный случай, она и наперекор серьёзной травме вернулась на сцену. Но нет худа без добра. Вот как описывает своё внезапное увлечение кинематографом сама Лени: «Станция Nollendorfplatz совершенно изменила мою жизнь. Я стояла там и ждала поезд. Мне нужно было к врачу. Я сильно повредила колено, больше не могла танцевать. И очень нервничала, потому что поезд опаздывал. А когда он, наконец, приехал, я увидела плакат. “Гора судеб”… На нём был изображён мужчина, который карабкается в расщелины скал. Я была так очарована, что пропустила поезд. Он уехал, а я продолжала стоять на том же месте и смотрела. “Гора судеб”, кино, площадь Nollendorfplatz… Это было там! Я забыла о враче, забыла обо всём и пошла в кинотеатр!»
Кадр с взбирающимся на вершину горы мужчиной, был афишей фильма Арнольда Фанка, немецкого режиссёра, основоположника нового жанра в кино – «горного фильма». Именно к нему, недолго думая, напросилась Лени в актрисы. И следующая – блестящая – веха в её жизни не заставила себя долго ждать.
Арнольд Фанк был непреклонным сторонником реалистичности. Все трюки и восхождения актёры должны были выполнять сами. Для того чтобы иметь возможность сниматься в фильмах этого режиссёра, Лени пришлось стать альпинисткой и лыжницей. Но этим сложности не ограничивались. Фанк требовал от своих актёров и навыков вольного скалолазания – восхождения в горы, зачастую совершенно отвесные, не иначе, как… босиком. Но Лени было не привыкать. Она с нечеловеческой жадностью бралась за все, казалось бы, невыполнимые задачи… Вскоре она освоила и этот экстремальный вид спорта, которым в ту пору занимались исключительно мужчины.
Картины Фанка с Рифеншталь в главных ролях неизменно пользовались успехом у зрителей. Но не прошло много времени, как Лени стало тесно в рамках актёрского амплуа. И параллельно со съёмками она стала осваивать режиссёрское ремесло.
Её дебютом в большом кино стал фильм «Голубой свет». Эта картина, повествует о девушке Юнте, тянущейся к голубому свету, что излучают кристаллы горного хрусталя. Хрусталь находится в потаённой пещере, путь к нему извилист и крут… Деревенские парни тщетно пытаются взобраться в манящий загадочным светом грот, но падают со скалы и разбиваются насмерть. Лишь Юнте удаётся это восхождение, так как она невинна и чиста сердцем…
В этой сказочной по сюжету картине впервые в истории кино были применены съёмки в интерьере – реальных помещениях, а не в павильоне, как водилось тогда. По заказу Рифеншталь впервые студией Agfa была изготовлена специальная плёнка, позволявшая снимать ночные пейзажи без наличия прожекторов. Но главное, на что стоит обратить особое внимание, – здесь, как и в своей следующей игровой картине «Низина», Лени выступила в качестве сценариста, режиссёра-постановщика, исполнительницы главной роли и, наконец, монтажёра. При этом она прекрасно разбиралась и во всех тонкостях операторского ремесла.
За что бы Лени ни бралась, она всегда демонстрировала максимализм. Это её качество не оставалось незамеченным – её фильмам всегда сопутствовал большой успех. Но, увы, всё вышеизложенное меркнет при одном только упоминании, что Лени Рифеншталь – автор злополучного шедевра «Триумф воли» – фильме о съезде нацистской партии, состоявшемся в 1934 году, – одного из самых выдающихся по силе своего воздействия документальных фильмов, когда-либо снятых за всю историю кинематографа.
Сама Лени неоднократно заявляла о том, что этот фильм был создан в ту пору, когда о фашизме не было и речи. А была лишь одна большая надежда на то, что Германия будет наконец спасена. Спасена от поголовной безработицы, экономического упадка и пораженческой послевоенной депрессии. Но миллионы смертей и жертв концентрационных лагерей, чёрно-белой хроникой встающие перед глазами, перечёркивали её голос – слова Рифеншталь в своё оправдание.
История знает немало примеров, когда выдающиеся художники оказывались на стороне тех или иных заблуждений. Достаточно упомянуть имя американского кинорежиссёра Элиа Казана. Автор таких замечательных картин, как «Трамвай “Желание”», «Последний магнат», «К востоку от рая», был причастен к доносу на своих коллег во время развернувшейся в 1947 году кампании против коммунистических настроений, имевших место в Голливуде. Эта акция, получившая название «Охота на ведьм», сломала карьеры многих талантливых кинематографистов послевоенного поколения. Или довольно вспомнить Нобелевского лауреата, норвежского писателя Кнута Гамсуна, в годы Второй мировой войны сотрудничавшего с фашистами…
О досадных деяниях тех или иных мастеров многими уже забыто. Но при упоминании имени Лени Рифеншталь наталкиваешься, как правило, на всеобщее осуждение. Такова сила воздействия киноизображения. Такова сила воздействия шедевра. Как ни парадоксально, но именно высокая художественность этого фильма и по сей день провоцирует его неприятие. Тогда как в Германии и после снимались более радикальные фильмы, о которых уже никто не помнит.
Пожалуй, лучше всего своё отношение к этому факту выразил немецкий кинодокументалист Рэй Мюллер: «После войны целая нация переложила свою нечистую совесть на хрупкие плечи этой женщины».
И, к сожалению, её следующий шедевр – документальный фильм «Олимпия – праздник народов, праздник красоты» – этот гимн силе человеческого духа и его красоте, красоте вне зависимости от национальностей и цвета кожи (что резко противоречило идеям Гитлера о превосходстве арийской расы), стушёвывается под зловещей тенью фильма о съезде партии.
Фильм «Олимпия», как можно догадаться из названия, был посвящён Олимпийским играм 1936 года в Берлине. Картина, вошедшая в десятку лучших фильмов мира, согласно мнению американских кинокритиков, стала законодателем многих технических и творческих находок. Так, впервые в истории кино была задействована многокамерная подвижная съёмка. Даже сейчас, по прошествии более полувека, не перестаёшь очаровываться монтажными изысками режиссёра – пловцы, совершающие прыжки в воду, благодаря одухотворенному таланту Рифеншталь кажутся не людьми вовсе, а парящими в небе птицами.
Не перестаёшь удивляться импрессионистическим кадрам с бегунами-марафонцами. Не перестаёшь, затаив дыхание, наблюдать за напряжённой борьбой гребцов. И если современные репортажи остаются всего лишь хроникой спортивных состязаний, «Олимпия» Лени Рифеншталь и поныне воспринимается как художественное полотно. Отнюдь не случайно эта картина была удостоена гран-при Всемирной парижской выставки искусств и ремёсел в 1937 году.
Сложно подобрать пример жизни такой же контрастности, где взлёт и пребывание на самой вершине славы сменились столь сокрушительным падением. Но, несмотря на то, что Лени Рифеншталь после поражения Германии во Второй мировой войне больше не сняла ни одного фильма, она продолжала идти по жизни всё с тем же упорством, как некогда вопреки колющим ветрам и боли обуздывала суровые скалы Альп.
Очарованная Африкой, она создала ряд потрясающих фотоснимков, выпущенных в 1974 году отдельной книгой «Последние из нуба». И именно благодаря её объективу мир впервые узнал об удивительном народе – нубийцах. С их длинношеими, грациозными женщинами, с их завораживающе сложенными мужчинами-борцами. Мир познакомился с африканским племенем Као – племенем художников, мастерски раскрашивающих собственные лица и тела в удивительно причудливые рисунки.
В 71 год Лени Рифеншталь пришлось «сделаться» на 20 лет моложе. А всё для того, чтобы получить права на занятия дайвингом! Таким образом, ею был завоеван очередной рубеж – она стала старейшей ныряльщицей в мире (!), совершающей не только погружения на глубину океана, но и проводившей там съёмки…
В контексте всего рассказанного неудивительно, что эта женщина прожила, ни много ни мало, 101 год! И это естественно – с её-то жаждой жизни… Она жила созидая, с неутомимым постоянством бросая вызов судьбе. Судьбе, поначалу не поскупившейся, затем же лишившей её своих щедрых даров.
Конечно, сложно понять или объяснить позицию Лени Рифеншталь по отношению к действующей в Германии власти – сложно понять причины её непротивления нарастающему злу в лице фашизма. И всё же цель этого краткого очерка состоит вовсе не в попытке оправдать большого художника, в силу обстоятельств оказавшегося в ловушке исторического недоразумения. В ловушке – сумевшего заразить своими ложными идеями – одержимого тирана. И не только в том, чтобы напомнить о значимости её роли в истории кинематографа. Но также в желании обратить внимание на то, что тысячи зрителей, восхищавшихся её фильмами в довоенной Германии, так скоро перешли в лагерь её ярых противников, как только она оказалась в опале… Что ж. Эта старая, как мир, история с местью простых смертных случается нередко в жизни отмеченных даром гениев.
