Для режиссёра и сценариста Фрэнка Пирсона, автора «Хладнокровного Люка» и «Кэт Баллу», лауреата «Оскара» за сценарий к «Собачьему полдню», 1980-е стали временем творческого простоя. На его счету оказались только три работы: участие в возрождённом проекте «Альфред Хичкок представляет», запущенным уже после смерти мастера саспенса, и сценарии для фильмов Майкла Тачнера и Нормана Джуисона – «Безумная связь» и «В стране».
Впрочем, это был отдых перед новым плодотворным десятилетием. В 1990-х он, в числе прочих, снял «Гражданина Кона» с Джеймсом Вудсом и «Трумэна» с Гэри Синизом. А начал он с интересной драмы «Кто-то должен снять это…», ныне не слишком известной. В ней популярный экшен-актёр 1970-1980-х гг. Рой Шайдер сыграл одну из своих лучших поздних ролей.
Персонаж Шайдера – талантливый фотограф Пол Марш, лауреат Пулитцеровской премии, который на момент начала повествования переживает не лучшие времена. Никто не хочет с ним работать, поскольку взгляд Марша представляется им мрачным и депрессивным. Но именно это и надо приговорённому к смертной казни Рэймонду Эмесу (Арлисс Ховард), который хочет, чтобы Марш снял его последние дни.
Концепция картины, с одной стороны, отсылает к знаменитой книге антифашиста Юлиуса Фучика «Репортаж с петлёй на шее», а с другой – к тонким и деликатным европейским драмам, тихим повествованиям об умирании отдельно взятого человека (к примеру, экзистенциальным полотнам Лукино Висконти «Смерть в Венеции» и «Семейный портрет в интерьере»).
Пирсон, впрочем, никогда не был глубоким психологом, поэтому переживания заключённого Рэймонда Эмеса он показывает эскизно. В его фокусе любимая социальная тема – насколько вообще оправданно использование смертной казни в цивилизованном обществе и где гарантия, что не будет казнён невиновный.
Пол Марш, воспринявший новое задание как очередную халтуру, неожиданно загорелся идеей провести расследование и постараться спасти Эмеса. Для Марша это дело – своеобразное искупление за гибель подруги, чья смерть попала в фокус его камеры и принесла ему Пулитцеровскую премию. А что, если бы он не тратил драгоценные секунды на фотографирование преступления, а постарался спасти женщину? Возможно, не удалось бы, но Марш хотя бы попытался бы.
В образе фотографа Марша режиссёр рассматривает ответственность журналистов за зло в этом мире. Профессиональный цинизм не позволяет им сопереживать жертвам, они лишь ищут выразительные кадры, которые пробудят эмоции у зрителей. Этика журналистской работы – тема очень сложная, поскольку задача репортёра – беспристрастно освещать события. Но допустимо ли тиражирование реальной смерти, наблюдение за ней, запечатление и выставление на всеобщее обозрение умирающих?
Пол Марш тяжело переживал смерть своей подруги-журналистки, хоть и не признавался в этом. Стоили ли эти снимки её жизни? Не безнравственно ли – фотографировать страдания людей, не прилагая усилий, чтобы помочь им. Ведь тот, кто молчаливо наблюдает, как совершается зло, становится соучастником.
Зная цинизм Марша, редактор не сомневался, что он справится с заданием и выразительно запечатлеет казнь. Рэймонд Эмес, приглашая Пола, хотел, чтобы его последние дни не остались неведомыми для мира. Он отчаялся добиться справедливости и желал хотя бы своей смертью возвестить людям, как ужасно казнить других людей, обставляя это как рядовое событие.
Ничего не изменилось со времён древнего мира, где господствовал принцип «око за око, зуб за зуб». Тот, кто нажимает рубильник, действует анонимно, как и в средние века палачи рубили головы в масках, но не меньшими ли убийцами являются судьи, прокуроры, дирекция тюрьмы? Эти люди совершенно спокойно, с таким же цинизмом, как и Пол, вносят свой вклад в цепочку казни человека. Получается, никто не виноват конкретно, даже палач. Казнь в современном мире – это продукт работы государственного механизма, вроде промышленного конвейера, перемалывающего жизнь человека.
Ещё Лев Толстой писал, что казни размывают нравственность в обществе, когда убийство не является безусловным табу. Нельзя убивать только без санкции государства, а с разрешения – сколько угодно. Войны, казни – лишь свидетельства разрушения нравственных императивов. Как и русский классик, Фрэнк Пирсон убеждён, что «не убий» – универсальная заповедь и не может иметь исключений. Иначе насилие и смерть уже не будут ужасать человека, а станут приемлемым способом решения проблем, хотя бы в сфере правосудия.
Продолжая сравнение с художественным миром великого писателя, можно сказать, что драма Фрэнка Пирсона рассматривает те же проблемы морали и государства, что и роман Толстого «Воскресение», разве что без широкого философского осмысления. Пол Марш, как и князь Нехлюдов, мучим чувством вины, и именно это обстоятельство не позволило ему привычно нащёлкать снимков и уехать домой, не думая, что будет с героем его репортажа дальше.
Однако червячок сомнения, с которого начинается не только падение, но и воскресение человека, закрался в сердце Марша. А вдруг Эмес невиновен? Ведь даже на суде были выявлены противоречия, однако желание побыстрее завершить процесс и совершить юридическое правосудие оказалось сильнее любви к человеку. Эмес рассматривается Пирсоном как жертва несовершенства государственной машины, и в этом американский режиссёр сближается с тонким моралистом европейской школы Кшиштофом Кесьлёвским и его шедевром «Короткий фильм об убийстве».
Главное достоинство постановки Фрэнка Пирсона не только в моральном непокое автора, его сочувствии своему герою, угодившему в сети государственного правосудия. Но также и в деликатной, можно сказать, воздушной, элегичной атмосфере – особенно нарастающей ближе к финалу, – навевающей воспоминания о чеховском театре. Пол Марш, когда-то допустивший гибель подруги ради красивого снимка, спасает не только жизнь заключённого, стремясь доказать, что он невиновен, но и свою душу.
Неважно добился ли ты чего-то, главное, что не прошёл мимо и тем самым спас самого себя от духовной смерти. Совсем как в прозаической миниатюре Ивана Тургенева «Нищий»: доброе отношение к ближнему своему, неравнодушие к его горю – уже помощь, ибо это и есть человечность, которая часто теряется в судебном процессе, да и в быту.
«Кто-то должен снять это…» породил определённую волну интереса американских режиссёров к теме смертников – «Мертвец идёт» и «Камера», «Зелёная миля» и «Жизнь Дэвида Гейла». В череде этих знаменитых фильмов скромная лента Фрэнка Пирсона, которая указывается не во всех его фильмографиях, выглядит как минимум на своём месте.
