Фестиваль «Девять неизвестных» открывает новые грани творчества культового режиссёра Альфреда Хичкока. Главный хранитель Национального Архива Британского Киноинститута (BFI) Робин Бейкер (Robin Baker) в интервью Lumiere рассказал о процессе реставрации и особенностях творчества режиссёра в период немого кинематографа.
– Как так получилось, что целых девять фильмов Хичкока оказались в таком состоянии, и каким образом вам удалось собрать материал для реставрации?
– Стоит начать с того, что состояние этих фильмов точно не хуже тех кинокартин, что вообще сохранились до наших дней. Я просмотрел всю классику советского кинематографа 20-х годов и был огорчён тем, в каком ужасном состоянии находятся копии. Например, «Человек с киноаппаратом» – этот фильм требует огромной реставрационной работы. Дело в том, что фильмы 20-х годов изначально сняты на плёнку, которая легко выцветает. Добавьте к этому тот факт, что копии (даже если у них и были негативы) передавались из рук в руки бесконечное количество раз, с них делали ещё копии… в итоге материал становился всё более хрупким и недолговечным. Поэтому, сравнивая фильмы Хичкока и другие фильмы 20-х, можно прийти к выводу, что состояние копий могло быть намного хуже.
Тем не менее, мы проделали просто гигантскую работу по сбору материала, его обработке. Мы узнали, к примеру, что «Сад наслаждений» (1926), дебютный художественный фильм Хичкока, в оригинале был длиннее на целых 20 минут. Репутация у этого фильма не самая лучшая, сегодняшние критики считают картину слабой по сравнению с другими работами режиссёра. Мне кажется, что это немного несправедливо – оценивать картину, когда в ней не хватает 20 минут. Что мы всегда делаем в любой реставрационной работе – мы привлекаем к ней работников архивов по всему миру, и в итоге мы нашли пять копий, и все эти копии были не первоначальными. А что происходило в эпоху немого кинематографа? После премьеры фильма копия обычно урезалась, чтобы фильмы могли прокатываться по double bill (термин, представляющий явление киноиндустрии, при котором целых два фильма показываются по цене одного, заменяя один фильм и несколько короткометражных, – прим. авт.). Так произошло и с фильмом Хичкока. Однако нам несказанно повезло – все пять копий были «порезаны» по-разному, и в каждом фильме были вырезаны разные сцены. Сложив все «остатки» вместе, мы получили около 19 с половиной минут из тех 20, что недоставало. Это как огромный Jigsaw Пазл.
Но что действительно нам помогло, так это то, что Хичкок – очень логичный и последовательный режиссёр, конструкции его фильмов идеальны. Поэтому нам было совсем не сложно понять, где должна находиться та или иная сцена в повествовании. В этой работе нам, по сути, всегда очень везло, – Британский институт располагал обширным количеством материала, плюс у нас были исходные негативы целых трёх фильмов, в том числе «Шантажа» (1929). Поэтому этот фильм и выглядит так впечатляюще на экране, может быть, даже лучше, чем он выглядел в 20-х годах! Сканирование мы проводили со сверхвысоким разрешением 4K, и остаточные повреждения и разрывы кадров удалились цифровым способом.
Единственный фильм, который нам не удалось восстановить до конца – «Лёгкое поведение» (1927), снятый по мотивам очень популярного драматурга Ноэла Коурда. Картина сохранилась на 16-миллиметровых копиях, в очень сильно урезанном варианте. Но нам всё равно удалось реставрировать то, что мы имели.
– Известно, что некоторые картины Хичкока имеют определённые цветовые решения. Удалось ли вам их восстановить?
– К середине 20-х годов в Великобритании около 50% фильмов были каким-то образом прокрашены, имели тона и полутона. В 60-70 годах для сохранности с многих фильмов сделали копии, но дело в том, что все они были в чёрно-белом цвете. Поэтому нам кажется, что все картины немого периода были сняты исключительно на чёрно-белую плёнку, что не совсем соответствует действительности. Плёнку могли «окунуть» в цвет, для чёрно-белого изображения использовались соли серебра.
До этой значительной реставрации Британский киноинститут уже восстанавливал «Жильца» (1926), но это было до расцвета цифровых методов. В «Жильце» используются особые средства окраски и тонировки плёнки, поэтому мы ещё раз «восстановили» его, ведь именно с этими уникальными цветовыми эффектами можно «увидеть» фильм по-настоящему.
– Планируете ли вы ещё больше «продлить» жизнь восстановленным фильмам и выпустить их на DVD?
– К сожалению, выпустить фильмы на DVD и Blu-Ray у нас нет возможности, так как Британский киноинститут не обладает правами на картины Хичкока, а сам процесс переноса фильмов на DVD уже очень дорог сам по себе. Поэтому остаётся надеяться, что к нам придёт спонсор, который скажет: «Вот вам много денег, теперь мы купим права и проделаем дорогостоящую работу». Пока спонсора нет – у нас нет таких возможностей, иначе пришлось бы все деньги, выделенные на последующие реставрационные проекты, потратить на выпуск фильмов Хичкока. На данный момент только «Жилец» существует на DVD. Поэтому данный фестиваль – это уникальная возможность увидеть отреставрированные работы мастера. Благодаря нашему проекту эти картины посмотрели тысячи и тысячи человек – это поистине феноменально.
– В чём особенность привлечения современных музыкантов для создания саундтреков к немым картинам?
– Оригинальные саундтреки к немым картинам не сохранились, поэтому мы даже и не пытались их восстановить. И мне кажется, создавать некий «пастиш» было бы попросту неинтересно. Мне кажется, что интерес к немому кино можно поддерживать посредством привлечения к нему новых талантов. Мы намеренно выбрали самых разнообразных современных музыкантов, и в некотором смысле процесс стал смыслообразующим. Например, в фильме «Ринг» (1927) было логичным использовать джаз, так как он был создан в джазовую эпоху, и именно эта музыка позволила бы почувствовать дух времени. Участие Соуэто Кинча (известный альт-саксофонист и MC Соуэто Кинч – знаковая фигура в британском джазе и хип-хопе, – прим. авт.) было естественным и логичным решением. Разные музыканты привнесли новые смыслы, новую публику, в особенности, молодёжь. Я почувствовал себя стариком по сравнению с теми, кто смотрел фильмы вместе со мной. Как мне кажется, для многих из них картины Хичкока стали вообще первыми немыми картинами, которые они видят в своей жизни. И это здорово – давать людям возможность открывать для себя что-то новое.
– Какова была изначальная цель реставрации немых картин Хичкока?
– Для нас, как для Британского киноинститута, было важно открыть «британский» пласт творчества режиссёра. Даже в Великобритании немногие фильмы раннего творчества Хичкока, за исключением, может быть, «39 ступеней» и «Леди исчезает», известны зрителю. Поэтому нам было важно показать «немой» период Хичкока, ведь он был самым популярным британским режиссёром в немую эру кинематографа. Вдобавок, хотелось показать, что весь тот знаменитый Хичкок, которого мы знаем, «спрятан» в его ранних картинах, всё, что мы видим в его культовых фильмах, можно было увидеть уже в самом начале его карьеры. У этого режиссёра идеи, смыслы, методы сформировались в «немой» период, и он пронёс их через всё своё творчество.
– Какой из девяти фильмов именно для вас стал особенным?
– Для меня все эти фильмы стали близки ещё во время реставрации. Но именно для себя я бы выделил «Сад наслаждений», в него было вложено столько трудов, столько людей работали над восстановлением этой картины. У меня также есть любимые актёры, например, Лиллиан Холл-Дэвис и Анни Ондра – Хичкок просто мастерски «раскрывает» их актёрский потенциал. Если вы думаете, что знаете о Хичкоке всё – посмотрите «Шантаж», эти сцены Британского Музея просто восхитительны, настоящий кинематографический мастер-класс.
– Есть ли какие-то особенности в восприятии немых фильмов Хичкока российскими зрителями?
– Благодаря Британскому Совету нам удалось показать эти фильмы по всему миру: на пляже Копакабаны в Рио, на Потёмкинской лестнице в Одессе… Что касается России, вы можете без сомнения полагать, что Хичкок смотрел знаменитые советские фильмы, ведь он был членом Киносовета в Лондоне, где их показывали. Поэтому тот факт, что мы здесь, кажется особенно правильным.
Всегда есть опасения насчёт зрительского восприятия, но здесь, в Москве, аудитория прекрасна. Они чутко воспринимают фильмы и музыку, они молоды и готовы к открытиям – я с удовольствием взял бы этих замечательных зрителей с собой обратно в Лондон!
