Одним из главных требований, предъявляемых зрителем к драматическому кино, всегда была реалистичность. Казалось бы, мы точно знаем, что могло бы произойти на самом деле, а что нет, как бы повёл себя человек в той или иной ситуации, а как нет. Но часто документальные фильмы удивляют нас, рассказывая истории, в которые мы бы ни за что не поверили, увидев их в игровой картине…
В 2012 году Малик Бенджеллуль поведал миру о рабочем из Детройта, на закате своих лет узнающем, что песни, которые он писал в молодости, продавались в ЮАР миллионными тиражами и даже вдохновляли на борьбу с апартеидом. Благодаря фильму «В поисках Сахарного Человека» эта страна узнала, что их загадочный кумир, про которого ходили самые невероятные слухи, вплоть до того, что он покончил с собой путём самосожжения на одном из концертов, жив-здоров и даже готов дать гастрольный тур на радость сотням тысяч поклонников. Одним из людей, благодаря которым эта картина увидела свет, был продюсер Саймон Чинн, в этом же году подаривший зрителю ещё одну невыдуманную историю, ещё более поразительную, чем история Сахарного Человека.
Француз Фредерик Бурден с детства выдавал себя за других людей и стал известен, когда достиг пика своего мастерства: он заставил поверить одну убитую горем семью, ФБР и ещё огромное число людей в то, что он – пропавший в тринадцатилетнем возрасте американец Николас Баркли (на самом деле Бурден не имел с ним ничего общего внешне и даже был старше на семь лет). Английский режиссёр-документалист Барт Лэйтон прочитал об этой истории в одной из испанских газет и сперва не поверил ни единому слову. Но чем больше он узнавал и чем больше статей о происшествии изучил, тем более его захватывала афера Бурдена, а сомнений в том, что это произошло на самом деле, вскоре совсем не осталось. Лэйтон решил воскресить историю на тот момент более чем десятилетней давности и снова собрать воедино всех фигурантов дела, узнав, что изменилось в их отношении к нему за прошедшие годы.
Разумеется, свою работу над документальным фильмом режиссёр начал с поисков Фредерика Бурдена. Как ни странно, это оказалось самой простой частью процесса создания «Самозванца». У главного героя истории был аккаунт на одном из известных сайтов, который Лэйтон использовал для контакта с возможными участниками картины. Долго уговаривать Бурдена, любящего общественное внимание, не пришлось – вскоре он уже был в Лондоне и давал интервью, рассказывая свою версию истории.
Люди, посмотревшие фильм, наверняка смогут сказать, что именно заставило «серийного самозванца» принять участие в съёмках картины, выставляющей его далеко не в лучшем свете. Но нашлись журналисты, которые захотели поинтересоваться мнением из первых рук, и вот как Фредерик рассказал о своих мотивах: «Всё дело в том, что я верю в добрых людей. Если вы просите меня об интервью, и вы студент, я помогу вам, потому что такой я человек. Я не считаю себя Брэдом Питтом, или Томом Крузом, или ещё каким-нибудь крутым актёром. Я согласился поговорить с ними, потому что они казались честными. Они сказали, что хотят понять, что произошло, и хотят, чтобы я объяснил им это. Вот почему я согласился».
Что же касается мнения о готовом фильме, то и тут реакция Бурдена была отличной от стандартной реакции человека на то, что он предстал в фильме совсем иным, чем рассчитывал. Фредерик считает, что «Самозванец» сделал его несколько более зловещим, чем он есть на самом деле, но в то же время в целом он отзывается о работе Лэйтона положительно, считая, что тот предоставил ему уникальную возможность честно рассказать о том, что произошло в далёком 1997 году. И у Бурдена есть причина ценить общественное освещение его истории, ведь благодаря этому он познакомился с будущей женой, которая наконец подарила ему то, что он искал всю жизнь, когда притворялся другими людьми – счастливую семью.
Супруга Фредерика впервые узнала о нём из французского ток-шоу, которое было показано после ареста Бурдена. Она смогла понять, почему этот человек сделал то, что сделал, но в то же время не одобряла его поступок. Нынче Бурден стал добропорядочным семьянином, отцом троих детей, и живёт скромной жизнью обычного продавца, зарабатывая меньше, чем можно подумать, учитывая его талант убеждения.
На момент, когда Фредерик Бурден прибыл в Лондон для участия в «Самозванце», у Барта Лэйтона еще не было ни продюсера, ни финансирования, но он верил в свою задумку и решил, что материал, отснятый с Фредериком, поможет лучше представить фильм потенциальным инвесторам. Его надежды оправдались, и в скором времени вокруг «Самозванца» собралась сильная команда людей, которые приложили руку ко многим знаковым документальным и даже игровым картинам последних лет. В помощниках у Барта Лэйтона оказались оператор «Тираннозавра» и «Сейчас самое время» Эрик Уилсон, монтажёр фильмов Антона Корбейна и Пола МакГигана Эндрю Халм, а также продюсеры множества документальных картин, начиная от «Рестрепо» и заканчивая «Американскими подростками».
Остальных героев истории, которые могли бы внести в неё больше ясности, или высказать мнение, полярное тому, что озвучил Бурден, оказалось добыть сложнее. Разумеется, в первую очередь режиссёр был заинтересован в участии семьи Баркли, но он не знал, как с ними связаться, не знал, захотят ли они вообще давать интервью, поскольку после ареста Бурдена им уже прилично досталось от телевидения и прессы, недоумевавших, как они приняли двадцатитрехлетнего француза за тринадцатилетнего Николаса.
На помощь пришла сопродюсер фильма Полли Диксон, которая наняла на поиски пропавшей из виду общественности семьи Баркли частного детектива Чарли Паркера, ранее уже проводившего расследование по делу Фредерика Бурдена и хорошо знакомого как с самой историей, так и непосредственно с её участниками. В своё время Паркер был буквально одержим делом Баркли-Бурдена, и в последствии оно стало самым главным в его карьере, поскольку так и осталось незавершённым. Когда-то Паркер с головой ушёл в это дело, изолировавшись от всех, в том числе и от жены. Он не брался за другую работу долгое время, а когда фальсификация Бурдена вылилась наружу, это только подогрело его интерес.
Конечно, после разоблачения Фредерика Чарли Паркер смог вернуться к нормальной жизни, но он по-прежнему был готов работать над исчезновением Николаса Баркли, если открылись бы новые подробности. Это одна из причин, по которым он согласился стать одним из героев «Самозванца» и рассказать свою теорию, объясняющую, почему сестра признала в совершенно непохожем человеке своего брата, а вся остальная семья последовала её примеру. Паркер верит, что фильм может помочь сдвинуть дело об исчезновении с мёртвой точки – возможно, кто-нибудь что-нибудь вспомнит, полиция проверит старые зацепки, или те, кого он считает ответственным за пропажу Николаса, сдадутся, не выдержав мук совести. Однако пока дело с мёртвой точки не сдвинулось. В то же время, работа Барта Лэйтона ещё только начинает завоёвывать зрителя, и «Самозванец» – один из тех фильмов, что остаются интересными зрителю многие десятилетия. Так что, может быть, однажды мечта Чарли Паркера сбудется, и мы всё-таки узнаем, куда исчез Николас и кто за этим стоял.
Когда семью Баркли удалось найти, они решительно отказались давать интервью или каким-либо другим образом принимать участие в проекте. Но режиссёр продолжал попытки, убеждая их в том, что он заинтересован услышать и рассказать всему миру не только мнение Фредерика Бурдена, но также мнение семьи Баркли, потерявшей сына. В итоге Лэйтон смог убедить их в искренности своих намерений, и необходимую роль в этом сыграло существование другого документального проекта, основанного на их истории, и он, по мнению Баркли, не давал правдивого представления о произошедшем. Авторы же «Самозванца» предоставили им возможность рассказать всё так, как было на самом деле.
Наверняка многим интересно, что происходило между Баркли и Фредериком Бурденом после выхода «Самозванца» – общались ли они, как отнеслись к откровениям друг друга. Фильм действительно разрушил стену молчания, которая долгие годы разделяла героев, однако к примирению они так и не пришли – всё общение и обсуждение уместилось в интернет-переписке со множеством оскорблений.
Полная противоположность версий одной истории была первым сильным впечатлением, которое режиссёр получил во время работы. Сегодня он брал интервью у одного из фигурантов дела и к вечеру был полностью уверен, что понял, как именно всё произошло, а назавтра, после беседы с другим человеком, уже был сильно убеждён в правильности обратной точки зрения. Этот эффект Лэйтон решил сохранить и для зрителя, оставив ему возможность самому принять чью-либо сторону.
«Самозванца» часто сравнивают с документальным фильмом «Тонкая голубая линия», который полностью изменил мир неигрового кино, показав, что такого рода картины могут быть ничуть не менее интересны, чем художественные, как сюжетно, так и визуально. Легендарный фильм Эррола Морриса тоже играет с несколькими точками зрения, но в итоге расследование, которое режиссёр проводил параллельно со съёмками, склонило саму картину к единственно правильной точке зрения. Барт Лэйтон, который, кстати, является поклонником «Тонкой голубой линии», решил пойти обратным путём, ничего не доказывая, но сохранив при этом суть истории, которая заключается в том, что ответа на главный вопрос при всем богатом наличии альтернатив не существует до тех пор, пока Николас Баркли или его тело не будет найдено. И то, что режиссёр выбрал для этого фильма жанр документального кино, помогло ему как нельзя лучше осуществить свою задумку – в истории, которая полна ложных истин, очень важно сохранять подлинность насколько это возможно.
И действительно: афера Бурдена настолько невероятна, что многим зрителям трудно в неё поверить. Помимо вопроса, почему Лэйтон снял картину в документальном жанре, его часто спрашивали, на самом ли деле произошли эти события – некоторые зрители подумали, что увидели искусный фильм в жанре псевдодокументалистики.
Что же касается дальнейшего пути режиссёра, то после невероятной истории «Самозванца» Барт Лэйтон пока ещё не начал работу ни над одним проектом. Но можно не сомневаться, что он без дела он не сидит – в последние годы Лэйтон не только снимал кино, но и учил этому других. Причём не простых студентов, а заключённых тюрем Латинской Америки, которые взамен полученных навыков рассказывали свои истории. Может быть, среди них оказались те, что лягут в основу следующей документальной работы постановщика.
