На обочине жизни

Счастье – это когда тебе шесть и на улице лето. Твой лучший друг живёт по соседству, и каждый день прямо с утра вы идёте на поиски приключений: расцарапывать коленки, подглядывать за взрослыми, выкрикивать запретные слова и облизывать одно мороженое на двоих.

Муни (Бруклин Принс), девчонка-сорванец, живёт в самом счастливом месте на земле – и это не преувеличение. Люди приезжают сюда со всех уголков Соединённых Штатов, чтобы провести медовый месяц, день рождения, памятные выходные и испытать незамутнённый, искрящийся восторг, знакомый каждому ребёнку и так незаметно ускользающий с каждым прожитым годом жизни. Но здесь, на окраине Орландо, штат Флорида, расположено магическое королевство имени Уолта Диснея, за нескромную плату обещающее череду нескончаемых удовольствий. И только при ближайшем рассмотрении названия «Земля будущего» и «Волшебный замок» оборачиваются дешёвыми мотелями – с проеденными клопами матрасами и лупящимися стенами. Мотелями, паразитирующими на своём местоположении и становящимися последним приютом для безработных и бедняков.

Для шестилетней Муни ирония собственного положения ещё совершенно не очевидна и не горька. Её мать Хейли (Бриа Винайт), занимающаяся воровством, нелегальными перепродажами и проституцией, – лучшая на свете. Пицца и мягкие вафли, не доеденные гостями соседней забегаловки, – лучший обед. Мороженое, купленное на выпрошенную у прохожих мелочь, – самый сладкий десерт. А вылазки в стоящее неподалёку заброшенное здание, бывшее когда-то элитным отелем, – самый захватывающий аттракцион. Режиссёр Шон Бэйкер следует за девочкой по пятам и настолько точно передаёт её восторженное, увлечённое восприятие окружающего мира, что подноготная происходящего далеко не сразу бросается в глаза. Только спустя полчаса внутри появляется неприятное, сосущее чувство: что за жизнь у этого ребёнка, что с ней станет, сколько таких?..

Как и в своих предыдущих проектах («Мандарин», «Старлетка»), Бейкер направляет камеру на маргинальные элементы общества, живущие в прямом смысле на краю: от совершенной нищеты их отделяет один шаг, одно неверное решение или нелепая случайность. Однако вместо сгущения красок или распределения вины, режиссёр смотрит на происходящее как бы со стороны, глазами ребёнка, ещё не осознающего, что мир гораздо больше, чем комната в четыре квадратных метра и несколько пыльных, пропитанных солнцем улиц. Обличение заменяется фигурами умолчания и вскользь поданными деталями. К примеру, когда Муни запирают в ванной, она наслаждается купанием и громкой музыкой в наушниках, но зритель при этом также слышит вздохи, доносящиеся из спальни, и понимает, что мать девочки в это время «зарабатывает» на арендную плату. Во второй половине фильма концентрация подобных сцен достигает своего апогея, и ситуация Муни остаётся тайной только для неё самой, ещё слишком юной, но уже обречённой.

Отношение постановщика к происходящему подано так же исподволь, через образ менеджера мотеля Бобби в исполнении Уиллема Дефо. Строгость к непутёвой матери Муни уживается в нём с сожалением: он то устанавливает ей жёсткие правила, то протягивает руку помощи. При этом в его глазах читается скорбь разочарованного отца и горькая мудрость, что вытащить себя из порочного круга Хейли сможет только сама. Очевидна его безграничная любовь к детям, милосердное стремление охранять их хрупкий мирок, пока не развалился. Охранять не словом, а делом – проницательно подметить педофила на лавочке у мотеля и выгнать его взашей, ворчать, но терпеливо ждать оплаты за проживание от безответственных родителей.

Ненавязчивая, порой почти незаметная игра Дефо прекрасно резонирует с общей манерой повествования – слегка отстранённой, но в то же время предельно красноречивой. Редкие режиссёры умеют так же ловко обходиться без слов и без ярлыков, при этом не теряя убедительности. «Проект Флорида» работает на подсознательном уровне: сцены, во время просмотра кажущиеся незначительными и невыразительными, после финальных титров ещё долго бередят душу и складываются-таки в задуманную Бэйкером удручающую картину. Единственная опасность здесь – прекратить просмотр раньше времени и сделать о фильме поспешные выводы. Его слабое место – поверхностный сюжет: на экране как будто ничего не происходит, пока зритель внезапно не осознаёт, что всё уже произошло само по себе.

Преждевременная необходимость взрослеть обрушивается на девочку как снег на голову к финалу картины. Хрустальный замок, сложенный из ребяческих шалостей, кружащей голову вседозволенности и незаходящего солнца, даёт трещину. В порыве отчаяния Муни, толком не понимающая, что произошло, убегает в свою последнюю фантазию – настоящий «Диснейленд» – и смешивается с шумной, разноцветной толпой. Но зритель уже знает, что ей там не место, и легко дорисовывает в воображении то, о чём режиссёр в очередной раз умолчал – дикую карусель боли, препятствий и обид.