Вот и сказке конец
За последние несколько лет студия Уолта Диснея доказала, что даже такая сомнительная идея, как создание игровых версий своих классических анимационных сказок, может быть с лихвой оправдана, если не просто копировать, но и развивать идеи первоисточника. «Малефисента», «Золушка» и «Книга джунглей» имели оглушительный успех, потому что смотрели на известные истории под новым углом, при этом сохраняя всё, за что их любят, и даже исправляя недостатки предыдущих версий. В случае с «Красавицей и чудовищем» всё необходимое для очередной творческой удачи было на месте: талантливый режиссёр, первоклассный актёрский ансамбль, коллектив художников-мастеров. Но при просмотре картины сравнить её хочется скорее с другим грандиозным ремейком – «Кинг Конгом» (2005). Как и опус Питера Джексона, новая версия «Красавицы и чудовища» снята за бешеные деньги по последнему слову техники, превосходит предыдущую по хронометражу (129 против 84 минут) и, увы, не содержит и одной десятой той магии, которая сделала оригинальный фильм классикой.
«Красавица и чудовище» Билла Кондона – наглядный пример поговорки «не нужно чинить то, что не сломано». Простой сказочный сюжет о том, что истинная красота находится внутри, внешность обманчива, а настоящая любовь способна преобразить каждого, кто впустит её в сердце, здесь перегружается ненужными отступлениями: мы узнаём, что деревенская красавица Белль живёт только с отцом, потому что мать умерла от чумы, а избалованный принц, которого превратили в титульного монстра, не виноват в своих избалованности и тщеславии – у него в детстве тоже умерла мать, а отец был чёрствым и жестоким. И проблема не в том, что биографии главных героев дополнены, а в том, что дополнения не несут ничего нового и важного, а в случае с принцем-Чудовищем даже вредят. Трансформация самовлюблённого пижона в благородного и самоотверженного романтического героя срабатывает не так эффектно, когда узнаёшь, что всё бы с ним было в порядке, если бы не злая судьба и папочка, который его не любил.
Персонажи второго плана, наоборот, нанесены пунктиром. Писаный красавец и заносчивый болван Гастон (Люк Эванс) в этой версии показан ветераном войны, который в одной сцене жаждет насилия и готов рваться в бой с кем угодно, а в следующей ищет любой повод сбежать из холодного леса, потому что боится волков. Сначала его верный приспешник ЛеФу (Джош Гэд) вынужден буквально подкупать всю деревню, чтобы те хвалили Гастона, а затем крестьяне единогласно становятся на сторону злодея, когда тот предлагает штурмовать замок околдованного принца. Рисковать жизнью по его призыву они готовы бесплатно.
Но вот в чём главная загвоздка постоянных лирических отступлений и флэшбэков: они отвлекают от того, ради чего все здесь собрались – на историю любви между титульной парой просто не остаётся времени. В течение первого часа Белль и Чудовище практически не появляются в одном кадре, из-за чего во второй половине чувства, возникающие между ними, напоминают не костёр, которому нужна лишь искра, чтобы воспылать, а бенгальский огонь, который наспех зажгли в последний момент.
Не меньше разочаровывают и музыкальные номера. Классические песни Алана Менкена и Хауарда Эшмана всё ещё звучат прекрасно и выбросить их из головы после просмотра не удастся ещё долго, но исполнены они на удивление пресно. Задора, который переполнял анимационную версию, здесь нет и в помине, а о хореографии говорить практически не приходится, и в итоге не покидает чувство, что поют и танцуют здесь исключительно для галочки. Новые же песни, написанные Менкеном и Тимом Райсом, забываются ещё до того, как прозвучат их последние ноты.
Среди актёров также трудно выделить кого-либо, кто поднимается выше уровня «сносно». Эмма Уотсон и Дэн Стивенс в ролях неожиданных возлюбленных неплохи, но фильм всё время куда-то торопится и не даёт им раскрыться по-настоящему. Из Эванса и Гэда получились весьма занятные гримасничающие злодеи, но фильм так и не может определиться со своим отношением к ним – то над ними нужно насмехаться, то бояться и обходить стороной. С зачарованной прислугой замка ситуация получилась ещё более неоднозначной: если Иен МакКеллен и Юэн МакГрегор в ролях Когсворта и Люмьера получились самым симпатичным дуэтом фильма, то Одра МакДональд в роли Мадам де Гардероб, которая через слово выдаёт оперные арии, вызывает раздражение каждым своим звуком, а Маэстро Каденца в исполнении Стэнли Туччи, кричащий ей «Брависсимо!» по поводу и без, испытывает терпение сильнее худших персонажей Саши Барона Коэна.
Единственные моменты, где «Красавица и чудовище» по-настоящему срабатывает – это ключевые сцены, которые максимально близко повторяют анимационную версию: номер «Вы наш гость» – всё ещё пиршество для глаз; сцена бала, в котором Белль предстаёт в своём легендарном золотом платье, всё так же завораживает; финал истории, даже несмотря на затянутую драку между Чудовищем и Гастоном, всё ещё растрогает даже самого упрямого циника. Но в этом кроется и ещё одна большая проблема. «Красавица и чудовище» – фильм, который целиком и полностью надеется на то, что вы уже знакомы с предыдущей версией и заочно готовы восторгаться ремейком. Поэтому он не утруждает себя тем, чтобы своими силами заслужить слёзы, массово проливаемые зрителями. В отрыве от предшественника он теряет весь эффект. Трудно представить, что кто-либо в будущем будет выбирать между просмотром анимационной версии и картины Кондона и предпочтёт последнюю.
