Стар и млад

Одни бабушки постоянно пекут пироги и пытаются накормить ими всех вокруг. Другие – пожухшие цветы сексуальной революции – имеют сорок три доллара за душой и Радио Скепсис в голове. «Не мы такие, а жизнь такая», – так и слышишь оправдания Пола Вайца, взявшегося снимать комедию о пенсионерке-поэте-лесбиянке просто потому, что все американские пироги уже съедены и толерантность подменила собой выбор. Бабушки в кедах и джинсах, покуривающие травку и разрезающие кредитные карты, теперь такая же обыденность, как подростковый секс. Да и в жанр трагикомедии подобные персонажи вписываются как нельзя лучше.

Композиционно фильм представляет собой роуд-муви локального масштаба: бабушка и внучка разъезжают в стареньком автомобиле по округе в поисках шести сотен баксов. Отсутствие лихих сюжетных поворотов и яркого визуального ряда в подобных картинах обычно компенсируется остроумными диалогами и запоминающимися персонажами. Что же здесь? История смотрится бодро, но не выделяется ничем из списка себе подобных. Общение героев способно вызвать пару улыбок, но вряд ли эти разговоры разорвут на цитаты. В отличие от внучки, в середине поездки восклицающей, что она, по крайней мере, узнала пару новых ругательств, не каждый зритель сможет найти для себя подобную практическую пользу.

Что касается персонажей, то основное внимание приковано, конечно же, к вынесенной в название картины бабушке. Эль – классическая взрывоопасная смесь из горечи прошлых ошибок и добрых побуждений. Что сделало её такой, мы узнаём постепенно, из разговоров и встреч с друзьями, знакомыми и бывшими любовниками. Обвинениями и упрёками торчат в повествовании осколки судьбы, верхушкой айсберга то и дело всплывает имя «Оливия». Кажется, что тайна, сокрытая за семью печатями в душе стареющей, всем недовольной поэтессы, в финале обязательно раскроется и дарует катарсис. Однако, сколько бы ни старалась Лили Томлин, ни сценарист, ни режиссёр толком не знают, что делать со своей героиней. Как стрекоза, она порхает от одного неприятного разговора к другому, не пытаясь переосмыслить прошлое или изменить будущее. Сближение с дочерью и внучкой кажется предсказуемым, извинения перед бывшей пассией были бы произнесены и при других обстоятельствах, а «Оливия» так и остаётся пустой отсылкой к совсем другой истории. «Бабушка» хоть и задаёт перцу в своей поездке, но домой уходит ни с чем: всё такая же одинокая, шальная, с синяком под глазом.

Пытаясь балансировать на тонкой грани между комедией и драмой, режиссёр Пол Вайц не выдаёт ни того, ни другого. Смеяться над персонажами без задней мысли не выходит – уж слишком исполнены они горечи. С другой стороны, вся эта горечь на протяжении фильма не трансформируется у них ни в мысль, ни в действие. «У меня нет проблем с отношением, – восклицает Эль. – У меня проблемы с дураками». Причины подобного – кажущегося инфантильным – поведения не вскрыты: встречи со старыми знакомыми лишь примерно обрисовывают события. Режиссёр не стремится понять или оправдать, он полностью отдаёт образ в руки Лили Томлин. И сколь бы естественной ни казалась её игра, подлинную драму сложно выстроить на одной мимике и выражении глаз.

Сценарию фильма очень не хватает якоря, какой-то ключевой мысли, заземляющей повествование. С другой стороны, небольшой хронометраж и лёгкость, с какой режиссёр подаёт сложные переживания, оставляют довольно приятные чувства. Что-то большее, однако, стоит поискать в других картинах.

Вердикт: Искренне исполненный, местами забавный фильм, не дотягивающий в сюжетно-смысловом плане до лучших образцов драмедии.

4	6	7