«Криминальному чтиву» Квентина Тарантино в этом году исполняется 20 лет. Это один из тех фильмов, который видели решительно все, за исключением, конечно, тех, кто два последних десятилетия провёл, осваивая неизвестные глубины космоса.
Если существует занятие более бессмысленное, чем написание статьи о «Чтиве», то его придётся хорошенько поискать, поскольку статей и рецензий написано ужасно много, и многие из них действительно хороши, а некоторые даже написаны на русском языке. Однако это вовсе не означает, что о фильме больше не нужно говорить или нечего сказать. «Криминальное чтиво» уже давно перестало быть просто фильмом. Являясь самим по себе объектом популярной массовой культуры, «Чтиво» эту культуру создаёт и формирует, и именно о том, как этот процесс происходит, пожалуй, стоит поговорить. Но, следуя правилам хорошего тона, изначально скажем пару слов непосредственно о самом фильме.
В 1994 году Квентин Тарантино со своим тогда ещё близким приятелем Роджером Эйвери, без влияния которого «Криминальное чтиво», как отмечают некоторые западные киноведы, могло быть вовсе не таким великим, каким оно представляется нам сегодня, написали в соавторстве несколько простых историй о жизни криминального Лос-Анджелеса, пересекающихся между собой в силу наличия в них общих персонажей и одного временного отрезка, в который они происходят.
Эти истории составили основу сценария «Криминального чтива», за который Тарантино и Эйвери даже получили «Оскар». Секрет успеха их сценария заключается не в самих историях, которые довольно просты, а в том небанальном методе, каким они были рассказаны. Сегодня этот метод любой человек, хотя бы иногда смотрящий кино, назовёт избитым. Кажется, после успеха «Криминального чтива» только ленивый не пытался написать и снять что-то похожее по своей структуре и способу подачи. Кому-то это более чем удалось – например, Гаю Ричи в «Картах, деньгах, двух стволах», которых, кстати, совершенно неспроста принято считать «британским “Криминальным чтивом”».
Сыграть роли в своём фильме Тарантино позвал почти всех друзей, со многими из которых он работал ранее над «Бешенными псами». Кастинг «Чтива» до сих пор считается эталонным – кажется, никогда до и очень редко после такое большое количество голливудских звёзд первого пошиба не играло вместе, и при этом одинаково великолепно. Секрет в том, что все здесь занимаются тем, что у них хорошо получается: Брюс Уиллис наказывает злодеев, Джон Траволта танцует твист, Кристофер Уокен рассказывает увлекательную историю, Сэмюэл Л. Джексон ворчит, Розанна Аркет просиживает диван, а сам Тарантино попивает «лучший кофе», несмотря на то, что его «чёртова» экранная жена Бонни заваривает «дерьмо».
Помимо этих двух несомненных составляющих успеха «Криминального чтива» есть ещё и третья, о которой говорят значительно реже, но именно благодаря ей, кажется, мы все знаем и любим этот фильм, – это то, как Тарантино описывает повседневный быт.
В поисках сил для написания этого текста я отправился в самую настоящую американскую закусочную, находящуюся в самых настоящих Соединенных Штатах. Примерно в такой же забегаловке (все они выдержаны в едином стиле) происходит действие одного из ключевых эпизодов фильма, в котором герои Тима Рота и Аманды Пламмер сначала за завтраком планируют ограбление, а потом пытаются его совершить.
Запивая гору горячих черничных блинчиков с кленовым сиропом, кажется, уже четвёртой чашкой кофе («много сливок, много сахара»), которую без тени недоумения по поводу моей любви к бодрящему напитку и совершенно безвозмездно долила из кофейника приветливая официантка, я вдруг понял, что если бы не «Криминальное чтиво», то я скорее всего не сидел бы здесь и не оценил по достоинству это чертовски хорошее лакомство. Любовь к американским завтракам, попробовать которые на самом деле можно только в Америке, привил мне именно фильм Квентина Тарантино, в котором, на самом деле, вообще есть всё, что нужно знать о еде.
«Криминальное чтиво» – это фильм, способный формировать бытовые привычки человека, будь то гастрономические пристрастия, музыкальный вкус, манеру одеваться или в некоторых случаях даже разговаривать. Эффект, производимый фильмом, заключается именно в любви Тарантино к самым мельчайшим деталям и подробностям. В «Чтиве» он собрал по крупицам всё, что так любил сам, и это полюбили миллионы зрителей, очарованные фильмом.
Именно благодаря Тарантино мы знаем, что молочный коктейль за пять долларов, конечно, может быть очень вкусным, но, в любом случае, это совершенно неоправданная цена. Американцы узнали, что в Европе четвертьфунтовый чизбургер называют «ройаль чиз», а европейцы наоборот – что в Америке ройаль чиз называют «четвертьфунтовым чизбургером» – всё дело в разнице систем измерений.
Все эти простые и обыденные на первый взгляд вещи с подачи гения Тарантино были вписаны в культурный код и породили за собой огромное количество новых смыслов: интернет завален мемами на тему «Криминального чтива», диалоги и даже иногда целые образы, показанные Тарантино, обнаруживаются в огромном количестве фильмов, видеоклипов, книг, а на интернет-аукционе eBay можно без труда найти тот самый кожаный кошелёк с надписью «Bad motherf*cker», который по сюжету принадлежит персонажу Самюэла Л. Джексона.
Конечно, высокий уровень цитирования и зашкаливающее количество всевозможных утех для фанатов не говорит об уникальности «Чтива». Например, поклонники франшизы «Звёздные войны», постеры к фильмам которой продаются в США даже в музеях космонавтики, только посмеются в свои окладистые «джедайские» бороды: их точно не удивить никакой сувенирной продукцией, а цитируют персонажей «Звёздных войн» даже те, кто никогда их вообще не смотрел. Говоря иначе, популярность фильма ещё не делает его уникальным, но у «Криминального чтива» есть туз в рукаве.
Парадокс заключается в том, что Тарантино решительным образом ничего не выдумал – он лишь собрал всё лучшее, что уже было в американской культуре второй половины XX века, и вновь открыл это для нас. Работа, проделанная Тарантино, – это кропотливый труд гуманитарного исследователя: историка, социолога, философа и культуролога в одном лице. Тарантино – это настоящий учёный-энциклопедист, выбравший нестандартный для науки способ подачи материала – через киноэкран. Если вы не согласны – попробуйте посмотреть хотя бы несколько любимых Тарантино плохих («грайндхаусных») фильмов 70-х, жанр которых реанимировал в наше время, конечно же, он сам, чтобы убедиться в том, что отсматривать тысячи подобных лент может только человек, преследующий исключительно интерес исследователя.
Но лучше всё же заварить чашечку чертовски хорошего кофе и, надев любимый домашний халат, растянуться в любимом кресле за просмотром «Криминального чтива», чтобы ещё раз вспомнить, за что же мы его так любим. Благо, есть хороший повод.
