В семье не без урода
С момента восстания обезьян под предводительством Цезаря прошло десять лет. Человеческая раса на грани вымирания. Вирус, безвредный для обезьян, почти полностью уничтожил людей. Цезарь и его соплеменники строят новый мир на обломках прежнего. Но в положении шаткого мира даже малейшая искра может привести к страшному, всеобъемлющему пожару.
Мэтт Ривз – постановщик «Монстро» и ремейка мистической драмы «Впусти меня» – снял кино не о столкновении мира людей и обезьян, не о революции в условиях наступившего апокалипсиса, но о естественных для каждой цивилизации принципах и законах, где одна живая душа – жизнь, две – противоборство, три – трагедия.
Опираясь на познания в мировой истории и руководствуясь наследием Пьера Буля – автора исходной «Планеты обезьян» – Ривз показывает, что между обездоленными людьми и мутировавшими обезьянами по существу нет большой разницы: и те, и другие поступают во благо своего вида; и те, и другие могут ошибаться; и у тех, и у других есть свои герои и антигерои.
«Планета обезьян: Революция» полна аллюзий на известные произведения и исторические события и личности, будь то реверанс в сторону ветхозаветной истории Каина и Авеля или намёк на взаимоотношения известных диктаторов и их первых приближённых. Невозможность остановить неизбежное, плата за продление мира в условиях надвигающейся войны, дружба и предательство – вот те вопросы, которые Ривз затрагивает в своём фильме.
Визуальное совершенство картины – не главное её достоинство, но вишенка на торте. Работа Энди Серкиса – главного специалиста в Голливуде по CGI-технологиям – превосходна, равно как и его коллег по цеху, занятых в «человечьих» ролях. Хотя, возможно, их героям (особенно людям) несколько не достаёт выпуклости, объёма. Их поступки подчас легко читаются, а эмоции оттого порой выглядят слегка наигранными.
И пусть никого не вводит в заблуждение слово «революция», вынесенное отечественными прокатчиками в подзаголовок. Фильм не об этом. Недаром в оригинале название ленты звучит как «Рассвет Планеты обезьян». Сиквел живописует закат человеческой культуры на фоне рассвета культуры новообразующейся – обезьяньей.
