Исполнилось 75 лет со дня выхода на экраны музыкальной феерии Уолта Диснея «Фантазия». Для самого Диснея «Фантазия» явилась опытом постановки полнометражного музыкального мультипликационного фильма как смелого эксперимента со звуком, цветом и изображением, а также попыткой передать музыку в линии и цвете, подчиняя рисунок музыкальному контексту.
«Фантазия» состоит из фрагментов музыкальных произведений, не связанных между собой ни звучанием, ни изображением. Фильм открывается краткими вступительными фразами диктора о токкате и фуге Иоганна Себастьяна Баха. На экране появляются неясные радужные тени оркестрантов, снятых на натуре с помощью специальных оптических приспособлений. Они рассаживаются и не спеша настраивают инструменты. В фильме мы встречаем музыку из балета Чайковского «Щелкунчик», которая сопровождается танцем грибов. На фоне «Праздника весны» Игоря Стравинского разворачивается красочный сюжет сотворения мира, а под звуки «Пасторальной симфонии» Бетховена на экране появляются кентавры.
Как известно, Дисней работал над «Фантазией» совместно с выдающимся дирижёром Филадельфийского оркестра Леопольдом Стоковски. Вместе они начинали разработку кадров фильма, вслушиваясь в музыку, обмениваясь мнениями, находя компромисс.
Так вырисовывались первые намётки кадров «Фантазии». Уже по ним можно догадаться, что, при всей субъективности впечатлений, музыка не воспринимается Диснеем как движение «чистых», «абсолютных» форм. Его восприятие в принципе исходило из ассоциаций реальности, связывалось с материально существующим миром.
И хотя «Фантазию» до сих пор принято считать детищем Уолта Диснея, Стоковски также принимал самое деятельное участие в её постановке и даже снимался как дирижёр. Он не ограничивался обменом музыкальными впечатлениями, а просматривал рисунки кадров фильма, вносил свои коррективы в изображения.
Для Стоковски работа над «Фантазией» означала поиски пути поэтичного воплощения серьёзной, классической музыки в зримые образы, которые, в свою очередь, могли бы содействовать проникновению в глубину музыкальных произведений.
Например, в финале «Ночи на Лысой горе» Мусоргского звучит могучий аккорд всех медных духовых инструментов, усиленный литаврами, большим барабаном и там-тамом. А в это время струнные и деревянные духовые инструменты выполняют пассаж, начинающийся очень высокими и заканчивающийся самыми низкими нотами. Таким образом, все инструменты вместе создают эффект надвигающейся и нарастающей лавины. «Ночь на Лысой горе» иллюстрирована плясками ведьм, скелетов и прочей нечисти среди адского пламени. И в общих чертах это совпадает с замыслом самого Мусоргского.
Или фрагменты из балета «Щелкунчик» Петра Ильича Чайковского. Его кадры состоят из танцующих и порхающих фигур. Танец феи Драже исполняется лёгкими женскими фигурками с прозрачными, как у стрекозы, крылышками. Грибы разных размеров и форм пляшут Китайский танец. Они вертятся и располагаются орнаментальными узорами. В Восточном танце участвуют рыбки с хвостами-шлейфами. В Вальсе цветов лепестки падают на воду и плывут, вращаясь, словно пачки балерины. В заключение, в Русском танце фигурки на льду оставляют сложные, переплетающиеся линии следа коньков, а падающие снежинки увеличиваются до огромных кристаллических узоров.
Но центром «Фантазии», безусловно, является история Микки Мауса и Чародея, которую Дисней разворачивает под музыку Поля Дюка. В основу симфонического скерцо Дюка «Ученик чародея» положено одноимённое стихотворение Гёте. Несомненно, это самый удачный фрагмент мультфильма и наиболее типичный для Диснея.
Микки работает у Чародея, этакого величественного и грозного средневекового мага-алхимика. В надежде научиться чародейству, он, как и полагается старательному ученику, выполняет самую тяжёлую, грязную работу. Из туманной тьмы подземелья Микки с большим усилием тащит два ведра и выливает воду в огромный чан. Но вот Чародей снимает свой волшебный колпак и уходит. Микки спешит напялить себе на голову колпак, одаряющий силами волшебства. Здесь Дисней точно следует за Гёте:
«Старый знахарь отлучился!
Радуясь его уходу,
Испытать я власть решился
Над послушною природой.
Я у чародея
И давно владею
Тайной колдовства».
В этом фрагменте чувствуется настоящий Дисней с его любовью к простым понятным историям и максимально понятной графике.
Но «Фантазия» – это не просто реалистичные рисунки. Это впечатления самого Диснея от симфонической музыки. Он создаёт на экране особый вид под названием кинематографический концерт. И именно этот «концертный винегрет», по мнению критиков, не позволяет воспринимать фильм как целостное художественное произведение. «Фантазия» эклектична, в ней нет единства художественного мышления.
Сам Дисней, предвидя все претензии к «Фантазии», не раз повторял, что он не музыкант, а художник, и пускай он не способен услышать музыку как следует, нарисовать её ему вполне по силам. И действительно, при всей своей эклектичности все отвлечённые изображения опираются в «Фантазии» на реальность, так или иначе связанную с музыкой. Дисней выработал свой цельный, оригинальный и предельно выразительный, мастерски отработанный индивидуальный стиль рисунка.
Таким образом, в «Фантазии» Уолт Дисней отразил собственное восприятие музыки, используя рисунки и краски: «Это моя собственная, произвольная реакция на музыку, впечатления, которые она у меня вызывает. Может быть, это искусство? Не знаю!»
А на все упрёки критиков, винящих Диснея в несоответствии изображаемого и озвучаемого, он отвечал с чувством собственного достоинства и уверенности в своей правоте: «Я никогда не ставил себе задачу доставлять удовольствие критикам».
В целом зрители хорошо приняли «Фантазию», но, конечно, далеко не так, как вышедших ранее «Белоснежку и семь гномов» или даже «Пиноккио».
В 1999 году был выпущен мультфильм «Фантазия-2000» с применением современных технологий, также включивший в себя классический сюжет «Ученика чародея». Так что дело Диснея живёт и торжествует. Как говорил сам мультипликатор: «Это своего рода забава – делать невозможное». Так что пока в мире хватает воображения, мы можем фантазировать и мечтать. Вслед за знаменитым мышонком.
