Промах вселенского охвата
Появление новой картины Терренса Малика – истинное событие. Хотя рано или поздно внушительная фильмография мастера начинает давить на каждое следующее его творение. В драмах «Древо жизни» и «К чуду» талантливый режиссёр-философ пускает зрителя в дивную кругосветку путём задумчивых пролётов камеры, едва слышимого шепота персонажей и эпического визуального колдовства. В своих фильмах Малик изящно повествует о любви и горе, жизни и смерти, вине и заботе. Тоскливые, чувственные и нежные картины дышат, а эстетское действие в них кружится, будто перышко на ветру. Кино идиллическое, созерцательное.
Было же время, когда Малик изображал трогательные, ангельские, умиротворённые образы, которые странствовали и боролись, как наяву, в быту, так и внутри себя, в душе. Однако начиная с очень спорной мистической драмы «Рыцарь кубков» он до последней капли упивается мистификацией и метафизикой, становясь почти первосортной пародией собственного стиля.
Зрители мгновенно распознают маликовскую манеру изложения: спокойная атмосфера, неторопливое повествование и скудный текст, сведённый до односложных предложений, зато с большущим подтекстом, а суть происходящего передаётся через живописные изображения всевозможной среды. Киноленты последних лет величаво помпезны и настолько замысловаты, что в толковании кино Терренса Малика можно потеряться. Происходящее на экране раскачивается от пассивного и агрессивного к высокомерному.
В «Путешествии времени» зритель способен в мгновение ока осознать мизерность человеческого существования. Малик принижает человеческую гордыню перед всемогущей природой, или Вселенной. Для автора природа – мать и отец, а человек – лишь один из громадного числа её детей. Правда, понятие «матери» до конца остаётся неопределённым. Возможно, для Малика «мать» – безмерное понятие гигантской творческой силы. В фильме вагоны потрясающих, часто абстрактных кадров и фрагментов, существующих для показа или имитации создания Вселенной. Волшебные краски и фантастические масштабы изумительны. Здесь вам и образование звёзд, планет и иных космических тел, и кипящие вулканы, и каменеющая лава под водой, и бьющие водопады (в фильме воды много во всех смыслах слова), и армии крабов и медуз, и кишащие микроорганизмы… Терренс Малик – гений в показе девственной природы, да так, что история Вселенной просто-напросто неописуемая, временами разрушительная, но всё же остаётся сказкой.
«Путешествию времени» не скрыть, наверное, одного страшного недостатка – занудности и отсутствия конфликта. Понятное дело, оператор Пол Аткинс – не Эммануэль Любецки, но свою задачу выполняет здорово. Все вопросы – к автору этого коллажа. Да, в подводном мире главенствуют хищнические законы: большая рыба пожирает малую, да вот подобных случайных моментов в фильме – горстка. А эпизоды с динозаврами заметно мультяшны. Впрочем, выкручивается режиссёр ближе к финалу, когда в тянущемся, с позволения сказать, сюжете появляются мускулистые неандертальцы. Зритель наблюдает за тем, как предки бегают нагишом, охотятся, кучкуются, разводят огонь, зарождают нечто похожее на религию и убивают. Особенно занятен фрагмент с их попыткой украсть страусиное яйцо. Что ни говори, а живая Вселенная сама по себе немыслимо увлекательна, парадоксальна и жертвенна.
Будучи последовательным поклонником творчества Терренса Малика, хочешь похвалить режиссёра, но в «Путешествии времени» видишь невнятную, расплывчатую пустоту. Отдать должное нахальству и усилиям можно, но когда смотришь документальную ленту, ожидаешь увидеть нечто невероятное или узнать нечто неслыханное. Малик не двигает границы ни восприятия, ни разума. Нет равновесия между умом и изображением.
Этот сновиденческий опус пригоден для просмотра и анализа, при том, что его главный, негласный лозунг – оторванность человека от природы, ведущая к бедствиям. Режиссёрский замысел – есть. Тонкая сценарная работа – нет. Говорят, Малик работал над фильмом на протяжении более сорока лет, и «Путешествие времени» будто бы является одним из его самых больших мечтаний. Увы, мечтания у него туманны и немногословны. Фильм-то соткан из кусочков его прошлых работ с разбросанной тут и там документальной хроникой (беженцы, нищета, религиозные обряды и ритуалы) и фрагментарного, похожего на поэзию монолога Кейт Бланшетт, начинающей каждую фразу со слова «мать» (видимо, уважительно обращаясь к природе). Короткие вставки из реальности визуально видятся отделёнными от основной темы фильма – истории Вселенной. Кстати, фильм есть также в сокращённой версии для IMAX с закадровым повествованием Брэда Питта. Спасает ли? С другой стороны, наверное, здесь сработали завышенные ожидания от сочетания великого режиссёра с великой, совершенно нешуточной историей.
