Поэтичная рутина и собака

Водитель автобуса пишет стихи в тихую тетрадку. Его супруга-красавица, озабоченная дизайном и выпечкой, с назойливым постоянством уговаривает его опубликовать их, а он отказывается, продолжая водить, писать и вечерами выгуливать собаку. Кинофильм простецкий, анекдотический, камерный, духом тоскливый, но поразительно любопытный. Джим Джармуш рассказывает о человеке из низов, человеке маленьком в большом мире, показывая с редким, мимолётным юмором, что жизнь работой не ограничивается. Жизненно и современно, если не сказать, вечно.

Ничем не выдающаяся повседневность водителя автобуса Патерсона, которого играет актёр с говорящей фамилией Адам Драйвер, начинается с завтрака ранним утром и пешим походом до автобусного парка. Рутинное однообразие. Зритель проживает с героем ровно одну неделю в без малого двухчасовом фильме. Жизнь Патерсона идиллическая: он по-мальчишески любит темноглазую жену Лауру (Гольшифте Фарахани) и монотонную работу, дающую ему время для размышлений. Такая приземлённая прозаичность и является источником вдохновения Патерсона как поэта. Мужчина коротает свободные часы за обедом и между сменами за написанием бесхитростных стихотворений. Патерсон бормочет, запинается, пишет, для зрителя слова изящно визуализируются на экране.

Как только заканчивается рабочий день, герой возвращается к домашнему блаженству. Однако и там он не свой, дом – самостоятельный мир ласковой Лауры, которая с творческим азартом украшает интерьер в чёрно-белых красках. Зебра – лаконичное название её отличительного стиля: от стен дома и одежды до сладких капкейков. Жизнь Патерсона и Лауры в самом деле видится своеобразной поэмой. Правда, под вечер мужчина избегает чёрно-белую обстановку, чтобы прогуляться с бульдогом Марвином и пропустить стакан пива в местном баре. Марвин – персонаж, заслуживающий отдельных аплодисментов. Он не молвит ни слова, но его редкое бурчание и томный взор прекрасны. Режиссёр верит не только в людей, но и в животных.

Джим Джармуш сдержанно и изысканно иллюстрирует оду храбрецам, что не устают просыпаться и вылезать из кровати каждый божий день и продолжают находить счастье в бессобытийности рабочего класса. А ведь иногда хочется взять и всё бросить. Важно обратить внимание на то, как Джармуш иллюстрирует рутину и привычки. Ведёт он рассказ неторопливо, с чувством прозаичности: короткие встречи, беседы с незнакомцами и подслушивания вырисовывают разнообразный, бестревожный и удивительно приятный мир. Даже в финале турист из Японии – человек, казалось бы, другой культуры, – способен оценить по достоинству любимое занятие Патерсона. Встреча американского имажинизма и японских иероглифов. Содержание его стихов хоть и кажется невозможно наивным, но они изложены честно, нежно с душой и мечтательностью.

Очаровательная картина Джима Джармуша – иллюстрация жизни почти совершенной, но всегда с мгновениями грусти. Жизнь – штука двойственная, в фильме дуализм проявляется повсюду: Патерсон – человек и город; цвета зебры проявляются в антураже дома героя; жена выражает мысли и эмоции внешне, а муж – внутренне; в баре стоит шахматная доска, на улице не раз встречаются близнецы. И сама житейская то ли драма, то ли комедия заканчивается трагично, что аж спирает дыхание. Ни хамства, ни наглости, ни скандала. Как показывает конец фильма – жизнь продолжается даже после самых коренных перемен.

Кинолента Джармуша кажется и пугающей, и безрадостной, ведь пока Патерсон спокоен, а окружающие чувствуют себя в безопасности, волнения не стихают, но люди оказываются всецело беспомощными. На поверхности всё в образе Адама Драйвера заурядное: Патерсон олицетворяет рядового гражданина, который послушно трудится на благо общества, а его заботливая возлюбленная сидит дома и довольствуется артистичным, но бесполезным ремесленничеством, в то время как муж выполняет механическую работу.

Волей-неволей всё это наводит на раздумья, что за поэтичностью сюжета скрывается драма о западной бессознательности. Массы лишь тешат себя фантазиями, надеждами и иллюзиями. Патерсон едет и наблюдает, и неслучайны анархистские настроения, которые однажды он краем уха улавливает из разговора людей в своём транспорте. Вдобавок пара в кинотеатре смотрит чёрно-белый ужастик с примечательным названием «Остров потерянных душ» (1932). Патерсон действительно обладает робкой страстью к литературе, и всё-таки творческие устремления мужчины – пустой звук, поэтому конец унылой суете видится почти невозможным.

Несгибаемая жизнерадостность Лауры и слабость Патерсона к стихам, красивые слова которых действуют как маска для меланхоличной реальности, наверное, – единственные причины, почему герой до сих пор жив и не всадил себе пулю в голову. Смыслы и красоты окружающего мира, к которым быстро привыкаешь, человек почему-то выбирает не замечать. Однако невзирая на довольно унылую картину, персонаж Драйвера делает иначе – он смотрит вдаль на водопад Грейт-Фолс, а мы смотрим на него. Красота жизни – в её мелких деталях, а не в больших событиях – вот настоящий лозунг «Патерсона».