Монахиня Наталья арендует зал театрального центра на Дубровке, того самого, в котором боевики взяли в заложники актёров и зрителей мюзикла «Норд-Ост» в конце октября 2002 года. Выбрав в качестве обязательного определения мероприятия сухое и бесстрастное слово «конференция», Наталья собирает здесь оставшихся в живых жертв теракта, в число которых входила и она сама.
Не найдя утешения в монастырских стенах спустя годы и полностью утратив связь с обозлившейся на неё по определённым причинам дочерью, Наталья хочет, чтобы травмированные люди проговорили вслух свои истории от начала и до конца. Ведь, так и не сумев оправиться полностью от пережитой трагедии, она надеется, что этот способ поможет хоть как-то изжить страх и щемящую боль, оставшиеся где-то глубоко внутри.
Молодой режиссёр и сценарист Иван И. Твердовский для многих почти наверняка будет вписываться в рамки постановщиков, снимающих «о каких-то страдальческих метаниях на фоне скелета кита». Думающая же часть аудитории, в частности та, которая видела хотя бы его «Класс коррекции», понимает, насколько наше современное общество нуждается в таких вот ментальных пощёчинах, дабы привести сознание в чувство. И если подобных приёмов оказывается недостаточно, Твердовский переходит к более трагичным и глобальным темам, предлагая вместе с ним пройти сеанс мучительной психотерапии в этой мощной и беспощадной камерной драме.
То, что «Конференция» попадает в цель, становится понятно сразу – в самом деле, кто из людей старше 30 лет может себе честно признаться, что он часто вспоминает те страшные дни, за которыми в начале нулевых пристально следила вся страна?
И пускай от просмотра не отпугивает пролонгированная, монотонная сцена уборки зрительного зала, в которой пылесос медленно, в течение нескольких минут скользит между чёрными рядами кресел. Этот своего рода визуальный эпиграф используется постановщиком не только, чтобы отсеять «лишних» людей (а «Конференция» – кино не для любителей поплакать над душещипательными «слёзовыжималками» с непременными объятиями в финале), но и в качестве подготовки к грядущим событиям. И когда в помещение зала войдут люди, приготовьтесь не просто наблюдать за героями на экране, а чувствовать, переживать, слушать и, самое главное, слышать.
Кажется, ничего пугающего в кадре не происходит – просто неспешные, зачастую отстранённые воспоминания бывших заложников о том, что происходило в чёрные октябрьские дни 18 лет назад. Но Твердовский бесподобно владеет словом, композицией, лицами, атмосферой и, самое главное, восприятием на подсознательном уровне, чтобы оказать воздействие на аудиторию, готовую (и это самое важное условие для просмотра «Конференции») пройти сеанс этой кинотерапии.
И если во время просмотра «Других» Алехандро Аменабара ощущалось, что вас физически окунули в Чистилище, то Твердовский добивается не меньшего эффекта, когда кажется, что живых людей на экране попросту нет. В самом деле, есть что-то неописуемо жуткое в гробовой тишине зрительного зала, нарушаемой лишь монотонными, порой едва различимыми голосами изредка заговаривающих участников мероприятия. Фоном здесь звучит лишь басовой гул работающей техники, а кресла заняты надувными манекенами, призванными дополнять картину происходящего и заставлять работать воображение на полную катушку.
Хотя никаких террористов в кадре, само собой, не будет, как и малейших политических выпадов, разжиганий ненависти и плясок на костях, этот образ с лихвой оживляет главная героиня (фантастическая актёрская работа Натальи Павленковой), в своем чёрном одеянии до ужаса похожая на шахидку. Даже в сцене странного танца перед парализованным мужем под «Ночной разговор» Анны Герман она кажется воплощенной фигурой Смерти без косы в руках, явившейся в свой бывший дом, чтобы забрать чью-то жизнь.
И пусть женщина хочет найти решение не только для всех жертв, но прежде всего для самой себя, её посыл ломает четвёртую стену, проникая далеко за пределы экрана и призывая наше общество, с каждым годом всё больше тяготеющее к отчуждению, замалчиванию горя, эмоциональной холодности и смерти гуманизма, ни в коем случае не забывать о свершившихся трагедиях. Только изживая их без остатка и извлекая уроки из прошлого, мы способны не допускать катастроф в дальнейшем и обретаем способность двигаться дальше. Ведь страшно то, что порой и без всяких терактов мы оказываемся жертвами страха и становимся друг для друга врагами, нечувствительными к чужой боли. А это уже ничем не отличает людей от тех самых надувных манекенов.
