Верь жабе!
«Братья Гримм» – десятый по счёту полнометражный фильм режиссёра Терри Гиллиама. В августе 2015 года это затейливое сказочное приключенческое фэнтези с элементами чёрного юмора празднует свой десятилетний юбилей. Прекрасный повод ещё раз поговорить о творчестве одного из самых необычных режиссёров современности.
Начать, наверное, стоит с самого Гиллиама, режиссёра с неоднозначной репутацией признанного гения (автора «Монти Пайтона», «Бразилии», «Короля-рыбака», «Двенадцати обезьян»), отличающегося хроническим невезением, способного как приводить в восторг зрителей, так и являться собственным продюсерам исключительно в кошмарах. Ещё бы, попробуйте-ка поработать с режиссёром, имеющим феноменальную способность выбирать кинопроекты, срывающиеся на разных этапах. Чего стоит только лелеемая Гиллиамом философская притча «Человек, который убил Дон Кихота», съёмки которой так и не были завершены, зато в прокат успел выйти документальный фильм «Затерянные в Ла-Манче» о попытках (прямо скажем, провальных) Терри Гиллиама снять фильм о Дон Кихоте (иначе как кинематографическим анекдотом этот факт не назовёшь).
Да и вездесущие кинокритики предпочитают лишний раз не поминать творения режиссёра всуе, боясь иной раз недооценить (а то и переоценить) очередной шедевр, созданный гиллиамовским «воображариумом». Но несмотря на всё это, Гиллиама продолжают любить зрители, хотя большинство его последних работ так и остались непонятыми широкой публикой (при всём при том есть в его фильмах что-то волшебное, способное заставить мечтать даже самых закоренелых циников). А ведущие голливудские актёры (будь то Роберт Де Ниро, Брюс Уиллис, Брэд Питт или Джонни Депп) почитают за честь поработать с живым классиком.
Исключением не стали и «Братья Гримм». Фильм, участвовавший в конкурсе Венецианского международного кинофестиваля 2005 года и собравший любопытный актёрский состав – Мэтта Дэймона, Хита Леджера, Монику Беллуччи и Лену Хеди, – по уже сложившейся традиции не был оценён ни критиками, ни зрителями. Говорят, основной причиной непонимания стал компромисс, на который режиссёру пришлось пойти во время финального монтажа (что для авторского кино смерти подобно), дабы продюсеры-таки выпустили ленту в широкий прокат, что не могло понравиться даже преданным поклонникам Гиллиама. Критики же особо не церемонились с фильмом, отметив «вымученный и натужный юмор» и «невнятные сюжетные конструкции».
И всё же «Братья Гримм» – один из самых гиллиамовских фильмов последнего десятилетия. Попробуем разобраться, почему.
В начале XIX века Вильгельм и Якоб Гримм отправляются в путешествие по Германии, оккупированной войсками наполеоновской Франции, пытаясь заработать деньги мошенничеством: они ездят по деревням, убеждая жителей, что на их мельнице поселилась ведьма, а под мостом завёлся тролль. В ход идут новейшие достижения технического прогресса (цирковая бутафория и театральная машинерия).
Всё бы хорошо, но однажды слава об «экзорцистах» доходит до наполеоновских властей, которые приказывают братьям расследовать серию загадочных исчезновений юных девушек в Марбаденском лесу (где же ещё) на границе Франции и Германии (явно рассчитывая отловить прячущихся в лесу немецких партизан). Тут-то наши герои и сталкиваются нос к носу с настоящей нечистью – злой колдуньей и её сподручными. Уиллу и Якобу придётся проявить все свои незаурядные способности, ведь в случае неудачи горе-детективов ждёт гильотина.
С точки зрения сюжета фильм больше смахивает на продолжение «Сонной лощины» Тима Бертона. Действительно, если смотреть поверхностно, можно подумать, что два режиссёра-сказочника во многом похожи, но если Бертон, снимая кино, во многом только притворяется безумным гением, а иногда и откровенно заигрывает с нужной (читай – окупаемой), хотя и близкой по духу тематикой в угоду зрителю (его последние труды лучшее тому подтверждение), то Гиллиам искренне верит во всю ту чертовщину и сумасшествие, которые лезут изо всех дыр в каждом его фильме. Сам Гиллиам не устаёт повторять: «Я кинодокументалист. Я просто наскребаю кино из того, что вижу вокруг».
Выросший в маленьком городке Медисин-Лейк, Гиллиам с детства был окружён полумистической атмосферой. Рядом с домом располагался дремучий лес с болотом и озерцом по соседству (эти места режиссёр не раз будет обыгрывать в своих фильмах). Тихая, уединённая жизнь способствовала развитию у впечатлительного мальчика воображения и ухода в мир собственных фантазий. Достаточно вспомнить слова самого Гиллиама: «Моя вечная проблема – я не могу разобраться, что реально, а что нет. Некоторые сны я четко помню на уровне ощущений, в то время как вещи, происходившие в действительности, забываются начисто. И где тогда больше достоверности?»
Вот и к «Братьям Гримм», казалось бы, применима классическая формула: «Всё не то, чем кажется». Но в том-то и весь Гиллиам, когда то, что нам кажется, иногда реальнее, чем кажущаяся действительность, медленно, но верно утекающая сквозь пальцы. «Правда всегда ужаснее вымысла». Этому кредо Гиллиам безоговорочно верен.
Недаром многие критики уже отметили необычайную любовь Гиллиама к барочному стилю, и это касается не только буйства декораций и пышности изобразительных средств. Особенно это заметно в «Братьях Гримм», где зловещая атмосфера сказочного леса, гениально воссозданная художниками-декораторами, работавшими над фильмом, на первый взгляд полностью подминает под себя весь сюжет (любой кадр фильма можно смело вставлять в рамку и вешать на стену).
Ан-нет, барокко для Гиллиама не просто идеальный стиль, способный воплощать его фантазии, но и сознательно выбранная структура мира и человека. Тема иллюзии, кажимости – одна из самых популярных в литературе барокко, часто воссоздающей мир как театр. В то же время, героям барочных произведений присуще абсолютно дуалистическое видение мира (человека барокко мучит ощущение непрочности, непостоянства, изменчивости жизни). В итоге подобная двойственность приводит к сознательному эскапизму, побегу в мир собственных иллюзий и фантазий. Ведь если весь мир – это театр, значит каждый может примерить на себя любую (даже самую безумную) роль.
Взять хотя бы героев Гиллиама, братьев Гримм, которые олицетворяют два параллельных мировоззрения. Жизнерадостный ловелас Вильгельм, предпочитающий здоровый прагматизм вере во всевозможные сказки (Мэтт Дэймон), и застенчивый очкарик-романтик Якоб (Хит Леджер), давным-давно уверовавший в чудодейственную силу волшебных бобов (эти бобы Вильгельм ещё долго будет вспоминать брату), так и не спасших его сестрёнку. Изначально предполагалось, что Якоба сыграет Дэймон, а Вильгельма – Леджер, но смена ролей пошла актёрам и фильму в целом только на пользу.
Вообще Якоб – это прежде всего замечательная актёрская находка Хита Леджера, ради этой роли наконец-то отказавшегося от навязшего в зубах образа рыцаря (из девичьих грёз) всех мастей. И что уж греха таить, Якоб – ни много ни мало и есть Гиллиам. Безумный мечтатель, перед сном читающий сказки и представляющий себя их героем. Сам Якоб в одной из сцен говорит не верящему в заколдованный лес Вильгельму: «Это не твой мир, Уилл». Якоб пытается доказать брату, что человек никогда не поймёт то, во что не верит.
Примерно так же (т.е. на чистом энтузиазме) Гиллиам каждый раз пытается доказать непонятливым продюсерам, что его фильмы имеют право на существование, и эта битва и по сей день идёт с переменным успехом. Чего только стоит выступление Гиллиама в Нью-Йорке в 2006 году с огромным картонным плакатом с нацарапанной карандашом надписью: «Бесстудийный киношник, семья на содержании, режиссирую за еду». Одно это делает режиссёра похожим на своего любимого героя Дон Кихота, вечного мечтателя, борющегося с ветряными мельницами.
В «Братьях Гримм» Гиллиам всё-таки даёт возможность Вильгельму понять, что только Якоб может противостоять злу, воплощённому в лице Зеркальной Королевы (Моника Беллуччи), которая с помощью магии уже обрела вечную жизнь (но забыла, что вечность неблаготворно сказывается на коже), а теперь пытается с помощью крови двенадцати похищенных девушек получить и вечную молодость. В образе Зеркальной Королевы угадывается оммаж Гиллиама венгерской графине Елизавете Батори, жившей в XVII веке и печально знаменитой серийными убийствами молодых девушек (с целью омоложения, разумеется).
К слову, зеркало – одно из главных действующих лиц «Братьев Гримм», им способна управлять Королева, но именно оно отражает истину, пускай и искажая реальность, но при этом оживляя сказку. Только разбив зеркало, Якоб освобождает лес и окрестности от чар Королевы.
Сцена, в которой лицо Королевы трескается и рассыпается на мелкие осколки – одна из самых завораживающих в фильме. Впоследствии эту идею позаимствовал у Гиллиама и Тим Бертон, в «Мрачных тенях» красиво «разбив» героиню Евы Грин.
Идейно ближе всего «Братья Гримм» стоят к «Королю-рыбаку», ещё одному маленькому шедевру Гиллиама, снятому в начале девяностых. В «Короле-рыбаке», казалось бы, изначально обречённый главный герой, спасается только тогда, когда поддаётся фантазиям о поиске Святого Грааля в Нью-Йорке, в городе, в котором (если внимательно присмотреться) легко найти средневековых рыцарей и небоскрёбы, превращающиеся в величественные замки.
При более внимательном просмотре «Братьев Гримм», начинает казаться, что лучшей трактовки жизни известных немецких сказочников не найти. И есть все основания полагать, что самим филологам-фольклористам Гримм такой подход очень даже понравился бы. Ведь как утверждает в фильме Якоб: «Сказка не закончилась. Мы живём в ней. Она живая, настоящая. Она в воздухе. И мы можем придумать ей счастливый конец».
Да уж, остаётся надеяться, что счастливый конец в итоге обретёт и сам Гиллиам. Ведь много ли найдётся на свете режиссёров (эпитет «великий» специально опускаем), способных не просто воплотить свой особенный фантазийный мир на экране, но и заставить в него поверить, как в нечто обыденное и закономерное. И старине Терри в этом нет равных. На этот раз поверим жабе.
