Боги анонимности

Эндрю Никкол вновь вернулся к излюбленной теме (около)социальной фантастики. На этот раз его фантазия создала мир недалёкого будущего, в котором больше не существует понятия анонимности. Все основные данные о людях находятся в открытом доступе, и достаточно просто посмотреть на собеседника, чтобы узнать, кто он и чего добился в жизни. Также происходящие с каждым события постоянно записываются, архивируются и доступны детективам специального полицейского аппарата.

Каждый гражданин теперь – открытая книга, пролистать которую не составляет труда. Это, разумеется, идёт на благо обществу – уменьшается число преступлений. Но что будет, если кто-то сумеет сохранить свою анонимность? С такой проблемой и сталкивается главный герой, детектив Сол Фриленд (Клайв Оуэн). Он расследует череду загадочных убийств, в которых аноним изобретательным способом подделывает записи воспоминаний своих жертв.

Обращаясь к темам онлайн-слежки и теневой тотальной проверки данных правительственными структурами, новозеландский режиссёр, тем не менее, не рискует копнуть чуть глубже того, что изначально предлагает зрителю. «Анон» – этакое большое обобщение, мир доминирующих условностей, начиная от неназванного места действия и заканчивая ключевыми сюжетными моментами и образами персонажей.

Подмена реальности происходит не только в глазах Фриленда, но и у зрителя. Никкол словно бы вновь возвращается в декорации «Времени», только меняет основной концепт, вводит новые, пусть и ничем не примечательные действующие лица: разведённого детектива средних лет с классическим набором из трагедии прошлого, депрессии, рефлексии, усталости и алкоголизма и его основного оппонента – одинокую девушку-хакера (Аманда Зайфрид), социопатку, презирающую общество открытого типа, на которую стеклянные стены мира без приватности давят сильнее прочих.

Остальные типажи не менее шаблоны, как и само консервативное построение сюжета. В нём всё движется по заранее определённым маршрутам – начиная от экспозиции, знакомящей нас с особенностями деятельности главного героя и заканчивая развязкой, призванной бросить тень на всё это, казалось бы, гармонично выстроенное утопическое общество.

Имея на руках прекрасную идею с круглосуточно функционирующим в разуме каждого человека интерфейсом, Никкол предпочитает сосредоточиться на вещах попроще. Уровень интриги низведён до минимума, технические детали если и обговариваются, то вскользь, а содержательная сторона постепенно сдаётся под натиском незначительных, но более любопытных деталей. Изучать эклектичный интерьер лофта хакера, противопоставленный геометрии местного тоталитарного урбанизма, или подмечать, как во время той или иной сцены герои по разным причинам отводят взгляд, куда занятнее. Но на этом впечатление не вывезешь.

Никкола подводит и режиссёрский стиль. Словно бы отстранённое наблюдение со стороны с академическим выстраиванием мизансцен, разбавленным косыми ракурсами и крупными планами с пониженным градусом эмоций, только добавляет ощущение общей пустоты происходящего.

Конечно, «Анона» мог бы спасти финальный твист, способный превратить вяло выстраиваемую интригу в очередную оптическую иллюзию, но в этом компоненте сюжет лишь окончательно признаёт свою беспомощность. Необходимость верить увиденному, чтобы уберечь систему от обрушения, оказывается банальной попыткой избежать компрометации, а причинно-следственные связи так и остаются без должного внимания. Никкол решает поиграть в символический постмодернизм, полностью оберегая зрителей от каких-либо ответов.

Однако его глубокомысленные умолчания выдают скорее отсутствие идейной возможности развить собственный концепт или привести его к закономерному коллапсу. Нарастающая паранойя стабилизируется сама по себе, таинственные алгоритмы и базы данных так и остаются в виде графической вязи цифровых путей, а вся мотивация оказывается обычным муляжом.