– Я – мужчина, а ты – женщина.
Американке Джейн Хадсон уже немало лет. Она бесконечно одинока, хоть и пытается скрыть это за своей обезоруживающей улыбкой. Когда женщина приезжает на отпуск в Венецию, всё сперва идёт своим чередом. Но случайное знакомство мисс Хадсон с одиноким мужчиной грозит обернуться как замечательным времяпрепровождением, так и неприятностями.
Когда мы говорим о Дэвиде Лине, то вспоминаем играющие на куполах церквей солнечные блики в «Докторе Живаго», алый закат на фоне бескрайних засушливых пустынь в «Лоуренсе Аравийском», затерянных где-то в бирманских джунглях, выбившихся из сил, но не потерявших честь и достоинство британских военнопленных из «Моста через реку Квай».
Не менее значимы эпизоды из «маленьких» работ постановщика: горькие взгляды случайно встретившихся одиноких сердец на Милфордском вокзале в «Короткой встрече», зловещее, навевающее стойкие ассоциации с работами немецких киноэкспрессионистов кладбище в «Больших надеждах», существующие на грани правды и вымысла диковинные извивающиеся лондонские крыши в «Оливере Твисте».
Эти сцены лишены размаха и пафоса историй Томаса Лоуренса и подполковника Николсона, но тоже крайне эмоциональны и зрелищны.
В своих ранних работах Лин концентрируется на быте простых людей, и лишь где-то на периферии мы можем разглядеть происходящие глобальные изменения в обществе и мире. Так возникает ощущение бренности жизни перед смертью.
Этот же приём, но уже в других пропорциях и декорациях используется автором в «Летней поре».
Фильм – последняя постановка Лина перед изменением магистральной линии в его творчестве: сфокусированная прежде на лицах людей камера уступит место общим и дальним планам, а вместо пробирающих до мурашек соло-инструментов основную партию получит слаженный и мощно звучащий оркестр.
Фильм об отпуске уже немолодой американской секретарши в Венеции не только сделал красивейший европейский город полноценным героем повествования, но и как бы вынес за скобки морально-нравственные категории, первой скрипкой звучащие в оригинале.
Основа «Летней поры» – пьеса «Время кукушки». Произведение Артура Лорентса появилось на Бродвее за три года до премьеры экранизации и шло с аншлагами на протяжении семи месяцев.
Главную женскую роль в первоисточнике играла Ширли Бут – одна из самых известных и востребованных американских театральных актрис XX века, в кино исполнявшая в основном роли второго плана. Изначально планировалось, что она повторит на экране хорошо знакомый ей образ Джейн Хадсон – той самой путешествующей в Европу американки.
Но кандидатуру Бут отвергли студийные боссы. Как и не согласились они утвердить режиссёром Анатоля Литвака. Известный по исторической драме «Майерлинг» и одноимённой экранизации «Змеиной ямы» Мэри Джейн Уорд кинематографист уступил место Дэвиду Лину.
В итоге мисс Хадсон стала Кэтрин Хепберн, в ту пору уже состоявшаяся актриса. А её партнёром по съёмочной площадке оказался Россано Брацци. Он сыграл Ренато де Росси – местного жителя, который сводит знакомство с приезжей женщиной.
Европеец, которого легко можно представить и страстным любовником, и членом какого-либо мафиозного клана (интересно, что в 1984 году имя актёра упоминалось в новостной сводке в связи с контрабандой оружия, но обвинения против него в итоге были сняты), оказался убедительным в роли обольстительного владельца сувенирной лавки, с которым у персонажа Хепберн завязывается интрижка. Или роман. Тут уж под каким углом посмотреть.
И пусть особой «химии» между опытными Хепберн и Брацци (обоим на момент работы над фильмом было около пятидесяти лет) не наблюдается, это почти никак не вредит истории.
Ведь «Летняя пора» – это кино, в котором «что» важнее «как», а выхваченные поэтичной камерой Джека Хилдъярда («Выбор Хобсона», «Мост через реку Квай», «Клеопатра») кадры пленяют сбивающими дыхание видами Венеции.
Город в фильме – совсем не открыточный.
Лин и Хилдъярд находят иной способ показать Жемчужину Адриатики. Она у них превращается в полного энергии озорного мальчугана и уставшего от полуденного солнца гондольера, свору добрых и бесстрашных голубей на площади Сан-Марко и раскалённые от полуденного зноя воздуха, отполированные до блеска медные статуи на венецианских дворцах, базиликах и музеях, узенькие улочки, на которых, как известно, ночью творится всякое, и праздно шатающихся вдоль анфилад зданий шумных туристов.
Плавные движения камеры, тонировка изображения в светло-коричневых тонах, мастерский монтаж в совокупности с простой историей о невозможности любви и силе мгновения создают невероятную атмосферу, в которой одновременно сосуществуют эмоции самых разных оттенков: наслаждение, веселье, ревность, уныние, скука, тревога, обеспокоенность, взволнованность, раздражение, эйфория, симпатия, восхищение.
Спасибо за это можно сказать в том числе Хэпберн. Актриса в полной мере демонстрирует тут свои комедийный и драматический таланты.
Её Джейн Хадсон вызывает и сопереживание, и отторжение. В ней смешиваются наивная, совершенно нетипичная для людей её возраста инфантильность, решимость и пьяный азарт.
Последнего намного больше в герое Брацци. На протяжении большей части фильма он остаётся персонажем без предыстории, человеком-инкогнито, которого встречает на своём пути любознательная путешественница.
Так Лин и его сосценаристы, среди которых особенно стоит отметить Герберта Эрнеста Бейтса – английского писателя, внёсшего заметный вклад в текст «Летней поры», отзеркаливают известный образ очаровательной незнакомки, пленяющей и сводящей героя-мужчину с ума.
В совокупности со впечатляющей способностью соединять «большое» с «малым», показывать, а не объяснять, Лин превращает «Летнюю пору» в небанальную сезонную мелодраму.
Лента – об идущих шлейфом на протяжении всей жизни детских травмах и девиациях в поведении, об одиночестве и о жажде любви. А ещё – о различиях между европейцами и американцами.
И пусть «Время кукушки» намного глубже раскрыло психологические аспекты поступков Хадсон и де Росси, Лин идёт в другую сторону, лишь по касательной задевая заявленные в оригинале темы.
Его «Летняя пора» – ода прекрасному городу и неосязаемому чувству молодости и любви.
Эклектика творчества британского режиссёра оказалась тут очень к месту. Он сумел соединить противоположные, казалось бы, понятия и смыслы о прекрасном и ужасном, праздном и суетливом, надёжном и неопределённом.
Уже одно это делает из фильма во всех отношениях примечательную работу. А если вспомнить, что за съёмки «Летней поры» на территории Венеции пришлось основательно повоевать (местные власти не желали пускать команду Лина, так как оправданно опасались, что это распугает туристов, но компромисс был найден, когда кинематографисты внесли крупную сумму в местный бюджет), то ценность запечатлённых камерой Хилдъярда пейзажей и портретов возрастёт многократно.
Фильм Дэвида Лина о краткосрочном визите мисс Хадсон в Венецию – кино созерцательное, в нём особенно яркими мазками оказываются выделены мотивы лета как метафоры дней наших юных, а также ненавязчивая мелодия любви, в которой правды скрыто гораздо больше, чем может на первый взгляд показаться.
