Любовь между мужчиной и женщиной – одна из наиболее распространённых тем в истории кино. Режиссёры разрабатывали её в разных жанрах – романтическая комедия, сказка, мелодрама. Амурные отношения также нередко присутствуют в экшене и хорроре. Мы привыкли к этим сюжетным линиям и даже ждём их почти в любом жанре кино. Ведь любовь облагораживает сюжет, делает персонажей человечными и помогает нам, зрителям, им сопереживать.
От драм на эту тему мы ожидаем совершенно другого – психологической глубины, драматургической правдоподобности. Слишком велик груз ответственности перед такими режиссёрами, как Микеланджело Антониони, Ингмар Бергман, Райнер Вернер Фассбиндер. Многие классики артхауса брались за разработку темы любви, анализировали межполовые отношения со всех возможных сторон, так что в наше время что-то кардинально новое снять невозможно. Тогда стоит ли выбирать темой своего фильма любовь? Безусловно, да, просто не совершать ошибок, допущенных канадской постановщицей Моньей Шокри.
Когда-то лидер канадской интеллектуальной драмы Дени Аркан немало снял фильмов про мировосприятие современной интеллигенции, в том числе об их представлениях о любви («Закат американской империи», «Нашествие варваров»). На Шокри его фильмы оказали безусловное влияние. Она даже сыграла небольшую роль в его поздней картине «Век помрачения» (2007). Аркан, мастер диалога, нередко выстраивал всё здание своих лент на интеллектуальных и психологических баталиях, используя в качестве острой приправы иронию.
Вот ленте самой Шокри иронии как раз не хватает. Её оригинальное название «Simple comme Sylvain» можно перевести как «Это просто, как Сильван». А в русскоязычной адаптации заголовок «Природа любви» претенциозный характер фильма подчёркивает с удвоенной силой, словно специально для того, чтобы отпугнуть зрителей, в принципе не смотрящих серьёзное кино. Фильм Моньи Шокри кажется снобским произведением, смысл которого недоступен простым людям. Как будто за камерой стояли те самые самоуверенные интеллектуалы, которых с неизменной иронией изображал Дени Аркан, и из среды которых вышла София (Магали Лепин Блондо), главная героиня «Природы любви».
В истории кино немало можно найти лент о романе кардинально непохожих друг на друга людей. Их может разделять стена расовых предрассудков, разный интеллектуальный уровень или же происхождение. Как тут не вспомнить трогательную мелодраму Мартина Ритта «Стэнли и Айрис», где Стэнли был абсолютно неграмотный. И при этом режиссёр не ставит препятствий между персонажами, ведь главный герой имеет большую душу, которая и привлекла Айрис.
Как же изображает Сильвана (Пьер-Ив Кардинал) Шокри? Как своего рода дикого человека, который, по её мысли, привлёк интеллектуалку Софию, имеющую постоянного партнёра, своей животной страстью. Дремучий человек, заросший густой чёрной бородой, который рычит как зверь на берегу озера, дабы не скрывать свои чувства, и призывает к тому же Софию. Если Шокри намекала на концепцию «естественного человека» Жан-Жака Руссо, свободного от пут цивилизации, то, очевидно, она её неверно поняла, введя в заблуждение также и критиков, наперебой расхваливающих пустую, как бубен, мелодраму, рядящуюся в одежды интеллектуального кино.
Жан-Жак Руссо сам прошёл путь от лакея до одного из лидеров французской философии XVIII века. Естественный человек ему представлялся образцом добродетели, неким «новым Адамом», свободным от зловредного влияния лицемерного высшего общества и порождённых им искусств и наук. Во многом с таких же позиций критиковал высший свет Лев Толстой, испытавший сильное влияние руссоистской философии в юности.
Однако в фильме Шокри «естественный человек» Сильван лишён особой морали, душевности, природного интеллекта, то есть тех качеств, которые высоко ценил Жан-Жак Руссо и которые видел в простом крестьянском народе Лев Толстой. Порой создаётся впечатление, что Софию с Сильваном связывает лишь желание грубого секса, что сама постановщица и подчёркивает. Например, это видно в сцене, где София говорит своему любовнику, что ей сначала нужно принять душ, но он отвечает что «естественные запахи» его больше возбуждают, и в следующую секунду набрасывается на неё как зверь на кровавый кусок мяса.
В общении с Софией и её друзьями-интеллектуалами Сильван представлен в качестве карикатуры на «простой народ». Как только он открывает рот, то обязательно несёт всякую чушь, заставляя Софию краснеть. Но ведь давно уже никто не связывает интеллектуальный уровень с формальным образованием или же профессией человека. Немало выдающихся людей, включая Руссо, вошли в высший свет, будучи простолюдинами по происхождению. И разве не может такого быть, что рабочий Сильван может удивить своими суждениями интеллектуальную элиту? Ведь культура теперь не принадлежит одному высшему обществу. Она доступна любому, у кого есть интернет. Всё зависит лишь от потребности человека в самообразовании.
В то время как Жан-Жак Руссо и Лев Толстой противопоставляли глубинный ум «естественного человека», его способность рассуждать и чувствовать лицемерию и праздности знати, Монья Шокри идёт противоположным путём. Она возвеличивает всё грубое и невежественное. Сильван вспыльчив, ревнив, необразован, говоря по-русски – просто быдло, а если его сравнить с персонажами европейских интеллектуальных фильмов, то на ум приходит зверь из одноимённой картины Валериана Боровчика, который вдруг стал объектом эротических фантазий юной мечтательной девушки Люси. Что это как не снобистская карикатура на рабочий класс, созданная праздными интеллектуалами, презирающими всех, кто не окончил университет!
Лента Шокри, вроде бы выступающая против предрассудков относительно романов между людьми из разных социальных и культурных слоёв, на деле предстаёт безобразной пародией на социальный реализм – например, фильмы братьев Дарденн и Кена Лоуча, поднимающих вопросы общественного и культурного неравенства. Монья Шокри не любит Сильвана, буквально презирает его и пытается навязать зрителю мысль, что между рабочим классом и интеллигенцией взаимопонимание заведомо невозможно. Нужно или опуститься на уровень Сильвана, то есть стать таким же охочим до животных инстинктов дикарём, либо же дикаря облагородить, как в ленте французского лирика Франсуа Трюффо «Дикий Маугли»? Но знакомство Сильвана с друзьями Софии не приводит ни к чему хорошему. Он как свинья за праздничным столом – вызывает чувства неловкости и стыда.
Вот и сама картина представляется безнравственной, лишённой крепкой драматургии и эксплуатирующей стереотипы про интеллектуалов и рабочий класс из газетных анекдотов. Из-за этого не веришь и в сам роман между персонажами. Хорошо, София скучала в отношениях со своим партнёром Ксавье, но чем её Сильван-то привлёк? Тем, что он как зверь Боровчика – воплощение всего дикого и развратного в человеческой природе? Но тогда фильму не хватает сатирического тона, чтобы зритель вдруг не принял роман двух героев за чистую монету.
А то выходит совершенный неформат, как говорят издатели и прокатчики. Ожидаешь интеллектуальной драмы о психологических проблемах людей разного круга, тянущихся друг к другу как утопающий к спасательному кругу, а получаешь праздник стереотипов, завёрнутый в обёртку европейской философии. В связи с этим номинация на «Особый взгляд» (!) Каннского кинофестиваля представляется каким-то курьёзом. Хотя в итоге награду получила гораздо более честная английская драма на ту же тему межполовых отношений, с вполне откровенным названием «Как заниматься сексом».
