Клятва демократа

Пока Европа бултыхается в наплыве мигрантов, а кризис либерализма, связанный с мультикультурализмом и преувеличенным индивидуализмом усиливается и порой доходит до абсурда, именно этот абсурд и высмеивается в комедии «Безумные соседи».

Если фильм покажется вам слишком обидным и унизительным, вы точно стали продуктом евролиберальной идеологии. Её как раз проповедует уважаемый писатель и профессор университета Жан-Этьен Фужероль (Кристиан Клавье), выступая на ТВ-дебатах против молодого писателя с националистическими взглядами. Француз мнётся и увиливает, но в конце концов сдаётся и заявляет, что готов приютить любого мигранта. Дал слово – держись.

Ранним утром на пороге его роскошного дома появляется семья румынских цыган. «Мы устроить караван в ваш сад и охранять дом, пока не найти себе хата», – успокаивает глава семьи Бабик (Эри Абиттан), называя Жан-Этьена по-братски «распростёртым». Жена Дафна (Эльза Зильберштейн), «богемная» художница и, конечно же, феминистка возмущена, сам Жан-Этьен растерян, зато сын, пропитанный отцовским словоблудием, эдакий бунтарь, отрицающий буржуазный образ жизни родителей, приветствует щедрый отцовский жест.

Положение тревожное. И не принять незваных гостей нельзя – на кону успех книги Жана-Этьена «Добрососедство», пропагандирующей толерантность, и жить вместе противно – цыгане грязные, провинциальные, диковатые и даже сумасшедшие. Деваться некуда, и кочевники остаются у Фужеролей. Почему? Острая новость вызовет шумиху, дело прибыльное, да и сам писатель докажет обществу, что способен не только языком трепать. Тщеславный француз использует бедняков для собственной выгоды. Цинично? А кто сказал, что политика справедлива?

Режиссер Филипп де Шоврон умудрился показать точную картину европейской действительности, изобразив, как просвещённый европеец видит нищего чужака. Цыгане – народ воров, попрошаек, хулиганов и дураков, которые отвоёвывают своё место под солнцем, чтобы жить по своим законам, а французы – высокомерные наглецы, рассказывающие о свободе, правах человека и терпимости, а на деле – самовлюблённые пуритане и шкурные лжецы. Филипп де Шоврон недурно, хотя иногда по злому обыгрывает противоречия культур, где без туалетного юмора, к несчастью, не обошлось (причём буквально).

Возможно, «Безумные соседи» оскорбят чувства верующих во всеобщую толерантность, но авторы абсурдистского фильма правы в одном – пришло время отвечать. А отвечать не хочется, потому что страшно. Страшно за себя и за своих, когда чужие сперва селятся на заднем дворе, потом заходят в твой дом, а дальше не успеешь моргнуть, и тебе начнут указывать, как жить. Отсюда и разговор о рабстве и ценностях, однако авторы фильма не уходят в глубинный идеологический и философский спор, а наблюдают поверхностно. Зато говорят о важном – благосостояние не отменяет любые противоречия, и из всех европейцев не сделаешь – сплошной самообман.

Персонажи карикатурны и пародийны, но карикатура безжизненна без правды, которая в комедии очевидна в изображении интеллигенции и националистов, которые насквозь лицемерны (Жан-Этьену прислуживает слуга-индус, а его противник по дебатам – гей). Авторы не идеализируют мигрантов. Цыгане – деревенщина с варварскими обычаями, которым нестыдно пригрозить молотком даже хозяину, когда француз у себя дома смеет замахнуться на устои гостя. Разве не современно, если не сказать, вечно? Европейцы забыли о консервативных традициях, застряв, как Жан-Этьен и Дафна (образ Европы), в сексуальной революции «Да здравствует свободная любовь!», поэтому рано или поздно каждый получит урок человечности. Однако зритель, находясь по обеим сторонам культурного разлома, искупления так и не увидит.

Пускай местами глупая и пошлая, комедия Филиппа де Шоврона иллюстрирует Европу, которая не в силах сопротивляться, став жертвой собственной пропаганды; а кто понаглее – чувствует и пользуется любезностью и безнаказанностью. Не отделаться цивилизованным европейцам от колониализма. Но что поделать, когда хронически талдычишь про глобализм, равноправие и дружбу народов, хоть и сквозь зубы, – вынужден сам верить, поддаться и угождать. Что бы об этом безобразии сказал Балабанов? Любопытно.