Пейзаж, нарисованный чаяньем
Дом был близко – рукой подать. Призрачно виднелись по ту сторону Ла-Манша белые скалы Дувра, и до них – хоть вплавь… Но враг оказался ближе. Четыреста тысяч английских мальчишек – все, как один, вихрастые, тощие, голодные – застряли на этом чёртовом пляже в Дюнкерке, окружённом фашистами. За спиной – едва удерживаемый французский городок, на воде – немецкие миноносцы, в воздухе – зловещий свит Люфтваффе.
Снимать кино об отступлении войск – довольно странная, на первый взгляд, затея. Духоподъёмного в этом мало, а на живописании «ужасов войны» далеко не уедешь. Ещё более странным кажется то, что за проект взялся Кристофер Нолан, вдохновляющийся, в основном, мирами фантастическими и вымышленными, но никак не болезненно-приземлёнными. Узнать в фильме руку режиссёра поначалу действительно сложно – разве что по безупречно выверенным кадрам и по величественным мелодиям Ханса Циммера. В остальном же «Дюнкерк» успешно следует канонам военно-исторического кино: пули свистят, снаряды рвутся, головы солдат вжимаются в песок. Из тысяч юнцов, одетых в одинаковые гимнастёрки, камера выбирает одного и следует за ним по пятам.
Первые минут сорок фильм слишком легко спутать с историей о конкретных людях, чьи судьбы неразрывно связаны с ходом сражения. Нолану, однако, интересны не столько персонажи и сюжетные линии, сколько общая картина битвы. Вместо вида изнутри, режиссёр даёт вид сверху: живописные панорамы и дальние планы лишь изредка прерываются портретами отдельных лиц. В повествовании хоть и можно выделить несколько условных главных героев, ни у кого из них нет предыстории, и нужны они лишь для того, чтобы проиллюстрировать разные фронты отступления: юный рядовой пытается убраться с пляжа, лётчик «Спитфайера» обеспечивает защиту в небе, капитан гражданского судна спешит на помощь с другой стороны Ла-Манша. В фильме практически нет диалогов, а сюжет состоит из незначительных – при близком рассмотрении – мелочей. Однако вместе эти мелочи складываются в масштабную картину, сравнимую с полотнами Айвазовского.
Нолан невероятным образом заменил пресловутые «ужасы войны» на военно-морской пейзаж, где нет ни капли крови, но который, тем не менее, щемит сердце чем-то другим. Чем именно, становится ясно, когда к берегу Дюнкерка причаливают лодки обычных английских граждан – не одна и не две, а сотни. И все те ненавязчивые поступки условно главных героев, которые казались неважными, приобретают значение. Закопать труп солдата, не спрашивая, какой он национальности; лететь со сломанным топливомером, не зная точно, успеешь ли подбить ещё один вражеский самолёт; спасти капитана, которого война сделала последним трусом, не обвиняя его ни в чём. На поле боя, где так легко превратиться в скулящее, измученное животное, заботящееся только о собственной шкуре, некоторые всё же оставались людьми. И именно благодаря этому из четырёхсот тысяч солдат, застрявших на берегу Дюнкерка, спасти удалось более триста тысяч. Именно благодаря этому фашизм, представленный в фильме безликим злом, был в конечном итоге преодолён.
Операция «Динамо» по спасению военных гражданскими силами вошла в историю как высшее проявление гуманизма. И, пожалуй, сейчас, когда среднестатистический человек привык в первую очередь думать о собственных удовольствиях/достижениях/приобретениях, демонстрация обычной, непритязательной доброты так важна – и так трогает за живое. Мир по-прежнему раздирают войны, да и мирное существование зачастую напоминает схватку с каким-то незримым врагом. Но остался ли кто-то, способный протянуть руку помощи?.. Кристофер Нолан – своими плещущимися на волнах гражданскими судёнышками, своими пунктирными, но такими точными зарисовками бескорыстных поступков – рождает в душе надежду. И это воздействует куда сильнее, чем ужасы войны и наспех оборвавшиеся судьбы вместе взятые.
