Я не твоя рабыня
Режиссёрский дебют Джулии Дюкорно «Сырое» – лакомство для киноманов. История одновременно пугающая, волнующая и поэтичная, но главное – метафоричная. Правда, это действительно лакомство, а не полноценное блюдо, но обо всём по порядку.
Стеснительная девушка Жюстин (Геренс Марилье), убеждённая вегетарианка, поступает в ветеринарную школу. Но чтобы стать «своей», во время посвящения она должна съесть сырую кроличью почку. Даже старшая сестра уговаривает её поддаться давлению и впервые прикоснуться к мясу. Кто отказывается – предатель. Как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Хочешь вписаться, будь добр и мяска скушать. Добро пожаловать в иную реальность!
Разумеется, «Сырое» – это фильм о каннибализме. У девицы появляется аппетит, и он разыгрывается не на шутку. Голод становится разрушительным. Однако кровушки и безумия здесь меньше, чем в «Техасской резне бензопилой» и «28 днях спустя», к которым Джулия Дюкорно явно делает отсылки (как и к кульминации триллера «Кэрри» в сцене с обливанием кровью). И если обе картины – солидные хорроры, политические аллегории, гуманистические драмы и настоящие произведения искусства, то «Сырое» – это всё-всё указанное и немного меньше.
Режиссёр в гротескной манере рассказывает о судьбе подростка, попавшего в общину, которая её не принимает. Главная и естественная цель Жюстин – стать частью студенческого коллектива, отказ от невинного детства на пути к самостоятельности. И обряд посвящения можно читать совершенно по-разному: мясо – запретный плод, который вскрывает подавленные желания благочестивого и делает его зависимым; мясо – начало агрессии, то есть «Сырое» – критика звериной натуры человека; и наконец, мясо – олицетворение возведённой до абсурда политической идеологии, превращающей человека из единомышленника в одержимого фанатика. «Животное, которое попробовало человеческое мясо уже небезопасно», – говорит отец героини. Главная мысль ленты в том, что, как бы сильно мы не думали о нашей «цивилизованности», в обществе всегда найдётся место отверженным и насилию, поэтому унижение – важнейшая тема сюжета.
Вкусив плоти, Жюстин меняется душой и телом, а вместе с ней меняется и происходящее вокруг, или хотя бы её восприятие. Сперва Жюстин кажется прилежной ученицей, а мгновения спустя она уже пускает слюни, откусывая губу незнакомого юноши. Любопытно, что в этом мире секс-меньшинство (сосед по комнате Жюстин – гомосексуалист) давно превратилось в обыденность. Что ж, теперь принимаемся за пищевых изгоев. Кино о страхах, протесте и воле. «К чему мы идём? К чему? К свободе!», – кричит студент в балаклаве. Подобно фильмам о ходячих мертвецах и вампирах, «Сырое» – метафора неудачных амбиций, бессмысленного конформизма и сексуально-телесных метаморфоз (ночью девушка корчится от боли в животе, а на теле появляется подобная ожогам сыпь). И французский фильм не был бы французским без намёка на любовь между сёстрами. Жюстин даже учится соблазнять своё отражение, вульгарно-маняще танцуя перед зеркалом.
Эпизоды каннибализма довольно тревожны, но они не перерастают в нечто страшное. Это уж точно не «Молчание ягнят» и «У холмов есть глаза». Однако студенческая жизнь пугает странным нравственным упадком, попахивающим сатанизмом. И неясно, что думать и чувствовать, ведь смотреть «Сырое» – всё равно что стать свидетелем кровавого убийства, совершённого на скотобойне. И непонятно, что отвратительнее: убийство или среда.
Красота картины – заслуга молодого оператора Рубена Импенса. Стилизованное изображение и неторопливая манера повествования напоминают романтические трагедии Ксавье Долана, а также другой свежий артхаус о каннибализме – «Неоновый демон». Фильмы схожи извращённостью в атмосфере и событиях, как и в восхитительном музыкальном оформлении, где уживаются тревога (струны клавесина), задумчивость (протяжные струнно-смычковые и гитара) и страх (пианино и ударные).
Финал слегка сбивает с толку, но подытоживает экзистенциальную, почти библейскую суть картины. Несомненно, в фильме есть то самое «нечто», но уловить его довольно трудно. В конце-то концов, сие творение, номинированное на каннскую «Золотую камеру» (награда за режиссёрский дебют), не способно тягаться с более мерзкими картинами – «Кровавой жатвой», «Мученицами» (яркие образцы «Нового французского экстрима») и «Я видел дьявола». Однако нужно ли? «Сырое» – свободный полёт фантазии на тему подавления и поиска себя и превращения жертвы в хищника, но фильму не хватает дикого сумасшествия и зрелищности. Словом, не доверяйте вегетарианцам.
