Геометрия социальных дефектов
В тревоге провёл зритель последние полгода, ожидая выхода «Треугольника печали» в широкий прокат. Трепетанием вокруг фильма по причине его триумфа на кинофестивале никого уже не удивишь. Вопрос на повестке дня – правда ли так фееричен победитель или выбор претендента на «Золотую пальмовую ветвь» осуществлялся по принципу меньшего зла?
Много иррациональности в наших буднях. Злободневные картины до недавних пор хоть как-то уравновешивали положение, но, похоже, и они своим количеством начинают утомлять зрителя.
Рецепторы аудитории притупляются, и чтобы что-то почувствовать, уже необходима не толика трэша, а его прорва. И, кажется, Рубен Эстлунд настолько повысил процент содержания глутаматнатриевой сатиры, что смог проникнуть внутрь зрителя.
«Треугольник печали» – второй фильм геометрической эпохи Эстлунда. Предшествующий «Квадрат» также задирист, заборист, но «Треугольник» куда эстетичнее и динамичнее. Он добросовестно укомплектован и поделен на главки, а публичная издевка над всем человеческим возведена в абсолют!
Ничем не обременённые герои проводят время на люкс-яхте. Вот только в один момент они идут ко дну со своими золотыми часами и пороками, захлёбываясь в потоке собственных экскрементов и недавно вышедшей из-за морской болезни рвоты. Кажется, в ней видны чёрные икринки.
Но не у одних богачей здесь прокажён мозг. Яхта находится под властью чистого безумия: ежедневные и лишённые смысла корпоративные тренинги; парень, борющийся за равноправие в отношениях с девушкой не из-за нравственности, а из-за выгоды. И управляет этим судном алкоголик-марксист.
Помешательство в картине шведского режиссёра граничит с тем безумством, что поселилось в работах Яна Шванкмайера. Но если у второго оно коллажно-дадаистическое, то у первого – реалистично утрированное. От чего и становится не по себе.
Повествование никуда не торопится, но и ни один из фрагментов истории не успевает приесться. Ничто не вызывает желание взмолиться о переходе к следующей главе. Ритмичны перебежки с палубы в каюту, из каюты в ресторан. По-особенному выглядит курорт, когда смотришь на него из покрытого коркой льда сугроба. Настолько по-особенному, что даже необитаемый остров вызывает не страх, а желание. Тем более операторская работа Фредерика Вензела на высоте. Он учел всё – от эстетики до физики, поэтому тешат взгляд не только поблескивающие атрибуты роскоши, но и действующие лица, принимающие изогнутое положение от качки судна.
Фильм жонглирует перечнем социальных явлений. Подбрасывая, показывает одну сторону, а затем другую. Метание закольцовано – и, если в начале поднимается вопрос равенства полов со стороны женских ухищрений, и нежелания вкладываться в оплату ужина, то в финале именно женская фигура отличается повышенной выносливостью.
Картина вообще достаточно матриархальная. Образы мужчин пестрят бессилием. Отрадой для глаз в мужском воплощении становится румяный Златко Бурич – актёр хорватского происхождения, знакомый по роли Мило в трилогии Николаса Виндинга Рефна «Дилер». Как обаятельно он косит под русского нувориша, хоть и нисколько на него не похож.
Всё здесь – предмет некой имитации, иногда преувеличенной, иногда до беспредела реалистичной. Искусственно созданное крушение неминуемо. На борту Земли перебор несовершенств. Но похоже, главный «борец» с гендерной стереотипизацией уже бежит спасать свою невесту от настоящей опасности, а не от мнимой. И если всем суждено вырваться из надзирательных оков сегодняшней парадигмы безумия, мы спасены!
