Широка страна моя родная…
«Повесть о настоящих мужчинах» – именно так позиционируется «Территория», экранизация одноимённого романа Олега Куваева, зазывая в кинотеатр угрюмым постером с небритыми актёрами на фоне непокорённых снежных вершин. В ровной очереди военно-патриотических картин, которыми ежегодно разряжается отечественный кинематограф аккурат под майские праздники, пейзажно-приключенческий проект Александра Мельника действительно кажется глотком морозного свежего воздуха. И пусть геологи 60-х не самая актуальная тема, из неё точно можно выудить захватывающий сюжет…
Фильм, однако, постигает судьба всего российского: богатые ресурсы оказываются возделанными самым кустарным, непрофессиональным образом. Золотая жила невероятных событий намертво хоронится в сланце медитативно-описательного повествования, актёры необработанными самородками валятся на экран, драгоценные песчинки философии вымываются рекой пафоса.
Почти с самого начала становится ясно, что внятной истории ждать не стоит. Режиссёр позаимствовал из первоисточника не фабулу и характеры, а – что странно – слова. Вместо развития событий – вялый голос рассказчицы (и где только нашли такой невыразительный тембр?), вместо создания обстоятельств, в которых бы проявляли себя герои, всё та же словесная характеристика закадровым голосом. Что удивительно, больше всего пострадали диалоги: если на бумаге геологические термины и отвлечённо-пространные рассуждения о долге смотрятся ещё куда ни шло, кино требует хлёстких реплик, приковывающих внимание. Здесь же вербальное общение между персонажами, кажется, вообще не несёт никакого смысла: диалоги не развивают конфликтов, а лишь попусту сотрясают воздух. Мельник-режиссёр с радостью снимает с себя обязанности Мельника-сценариста при любом удобном случае и передаёт бразды правления кудеснику-оператору.
Чем фильм действительно хорош, так это натурными съёмками. На экране предстают не отретушированные снимки а-ля National Geographic, а по-русски дикая природа, нагая, неприкрытая, беспощадная и щедрая одновременно. Игорь Гринякин выдаёт такие кадры, от которых мурашки по коже – и неуёмное желание уйти в тайгу. Заросшая мхом железная кружка, разломанная пластинка, в оттаявшей от морозов траве; скелет геолога, вросший костями в сырую землю; губительно-прекрасная, ледяная река, принимающая в свои холодные объятия отчаянного испытателя; огромные разломы горных хребтов, проглатывающие человека живьём. Глаз радуется, но долго ли? Сила природы – по задумке – бросает вызов силе духа, но сценарная немощь сводит этот конфликт к набору односложных анекдотов о жизни золотоискателей.
В фильме сложно выделить ведущую сюжетную линию: бравада начальных сцен («Территорию я вам не отдам!») разбивается о скучный быт геологов, которые только и знают, что чесать свои бороды у костра и заворачиваться в спальники по самые уши. Героев много: в одинаковых свитерах и спецодежде, они все на одно лицо, все без имени и отчества. Запоминается, пожалуй, лишь персонаж Евгения Цыганова, своеобразный сердцеискатель и бабодобытчик, но его пятиминутного мастер-класса по соблазнению московских журналисток слишком мало, чтобы ради этого терпеть два с половиной часа движущихся открыток.
Все события в фильме словно происходят с людьми, случайно оказавшимися в кадре – даже деревья выглядят гораздо более живыми, одухотворёнными. Персонажи, которые должны были стать героями, передвигаются по Сибири, словно пешки в богом забытой игре. Никому – кажется, даже им самим – не интересно, почему они влюбляются, почему рискуют собой, к чему стремятся. И если в советское время подобное упрощение реальности приветствовалось («Он хотел жить так же, как все нормальные люди», «У меня дома два ребёнка: Мишка и Тоська», «Пойду за тебя, ты добрый и сильный»), то сейчас это смотрится, по меньшей мере, наивно. Если Олег Куваев в своё время мог вдохновить молодых людей уйти в Сибирь промывать золото, то Александр Мельник – максимум – станет поводом для блогов и лайков.
