Похоронные будни американской глубинки
Картина Джэми М. Дагга, название которой странным образом переведено как «Смерть на Аляске» (хотя Sweet Virginia – название мотеля), – это по-финчеровски мрачный нуар с неспешным повествованием и пугающе напряжённой атмосферой. Впрочем, место действия, по сюжету, – Аляска, где смертями зрителя не обижают, поэтому до перевода вроде бы не докопаться. Что же о самом фильме, то здесь полный джентельменский набор для крепкого триллера: наёмный убийца, зелёные баксы, предательство, кровавое насилие и пушки.
Киллер по имени Элвуд (Кристофер Эбботт) заходит в закрытый бар и совершает тройное убийство. Дело выполнено, но с оплатой тормозят – у заказчика не оказывается денег. Элвуд терпеливо ждёт, задерживаясь в дешёвом мотеле, любезно заправляет которым бывшая звезда родео Сэм (бородатый Джон Бернтал). Заранее можно предвидеть, что судьба сведёт этих двух персонажей.
Конечно, встречу Элвуда и Сэма можно предчувствовать, но не разгадать, ибо как же изящно режиссёр обыгрывает историю! И куда же без женщин? В игре, напоминающей сюжет «Фарго», замешаны вдовы двоих убитых мужиков из того бара: Лайла (Имоджен Путс) и Бернадетт (Розмари ДеУитт). После жестокого пролога со словесной перепалкой и стрельбой повествование успокаивается, и картина обретает совершенно иное настроение. Теперь сюжет делится надвое, показывая то тихие будни одинокого Сэма, то выжидание Элвуда, попахивающее угрожающей злобой. Элвуд-то с садистскими аппетитами.
В пепельно-серой «Смерти на Аляске» немало безмолвных, прозаичных эпизодов, иллюстрирующих хмурые дни пасмурного провинциального городка, которые, скорее, на благо не истории, а общей атмосфере. Поэтичность подачи рассказа и драматические нюансы сценария братьев Бенджамина и Пола Чайна позволяют поставить фильм рядом с «Бессонницей» Кристофера Нолана и «Ветреной рекой» Тейлора Шеридана. У Шеридана маленькую, но важную роль исполнил всё тот же Джон Бернтал. И там, и здесь есть благородный, угрюмый ковбой, заглушающий тоску мирской работой. Лишь изредка, да и то будто чувствуя вину или стыд, он встречается с кроткой Бернадетт, чей муж только-только погиб. И если в «Ветреной реке» мерзлота внешняя, то здесь – внутренняя.
Кристофер Эбботт убедителен в роли жуткого наёмного киллера с бездушным взглядом, коротающего время то с проституткой, то с Сэмом в скромной беседе в местной забегаловке. Однажды он даже звонит матери, которая удивляется голосу сына, думая, что тот давно умер. Убийца мутный, грозный, опасный. Туманная натура Элвуда, когда тот находится рядом с ничего не подозревающим Сэмом, побуждает тебя гадать, как же повернётся сюжет.
Джон Бернтал хорош в образе уставшего работяги. Фотография его жены и дочери, что стоит рядом с кроватью, и их реальное отсутствие усиливают страдания Сэма и загадочность его судьбы, а милейшие отношения Сэма и Бернадетт становятся чистой, как слеза, душой рассказа. Мы также видим безуспешные, а позже мучительные попытки героя успокоить буйного постояльца одного из номеров Sweet Virginia. Очевидно, что Сэм против насилия, но гиблая действительность вынуждает взяться за дедовское ружьё. Не такая уж и милая эта «Вирджиния». Тут-то авторы показывают, что знают ещё и чеховский приём. Восхитительная своей мертвенностью история, нюансы которой таятся либо в тишине, либо в тенях, разворачивается особенно здорово, когда на протяжении всего рассказа рядом не видно ни одного полицейского.
Саспенс проникает чуть ли не в каждую сцену. Но не ждите жирных порций экшена. Ощутимо глубочайшее чувство одиночества, пустоты и угрожающей тревоги. Картина берёт настроением и судьбами, а камера канадки Джессики Ли Ганье иллюстрирует тихие длинные планы, что позволяет ощутить себя в самом кадре. Это действует как пространство для немого диалога зрителя с реальностью картины – выглядит страшно выразительно. Правда, порой изображение излишне тускловато.
