Есть только миг, за него и держись
В прошлом веке было нелегко быть зелёным, жёлтым, красным или синим. В то время как цветная фотография существовала в той или иной форме ещё с конца XIX – начала XX века, именно компания Kodak в середине 30-х выпустила плёнку формата Kodachrome для желающих захватить настоящую цветную иллюстрацию жизни. Однако потребности в сложной обработке Kodachrome и развитие современных технологий подвинули культовую плёнку. Остаётся только одно место, где проявляют Kodachrome, да и то ненадолго, а потому героям «Кодахрома» нужно поспешить…
Похожий на «Небраску» и «В пути», «Кодахром» – солидная человеческая драма о сложных отношениях отца и сына и прекрасном символе жизни – фотокарточке. Понятное дело, картина не лишена ностальгии по брошенному миру профессиональной фотографии, но в ней всё же видна душа.
Сюжет классический. Сын (Джейсон Судейкис) узнает от медсестры (Элизабет Олсен), что его отец (Эд Харрис) умирает от рака. Последнее желание старика – великого фотографа – вместе с сыном, которого он годами не видел и не слышал, отправиться проявить плёнки, долгое время пылившиеся в закромах. Сын с отцом не в ладах, старая обида не даёт покоя и вообще сын батю проклинает, к тому же путь в проявочную долгий. Лаборатория закроется со дня на день, и старик потихоньку чахнет, поэтому дело срочное.
История этого роуд-муви, разумеется, закончится проявкой старой плёнки и примирением. Даже нетрудно догадаться, какие кадры таятся на плёнках отца. Образ Эда Харриса консервативный, ворчливый, самонадеянный и открыто обостряющий конфликт. Персонажам Судейкиса и Олсен приходится с ним свыкнуться, но даже их терпению приходит конец, поэтому огрызнуться на циничного старика, создающего всякие трудности, – маленькая, но заслуженная победа.
Сын хочет, чтобы поездка с отцом, чьи морщины подобны зернистости фотографии, закончилась до того, как начнётся. Герой Судейкиса открыто заявляет отцу, что тот одинок и что никто не будет грустить, когда старик умрёт, а героиня Олсен выступает эдаким мостом между двумя упрямыми мужиками. Впрочем, персонажи бранятся – только тешатся, и в этом всё содержание истории, вдохновлённой публикацией в New York Times о прощальных днях Dwayne’s Photo в Парсонсе, штат Канзас, последней в мире конторы по обработке Kodachrome. Близится конец целой эпохи. «Это больше, чем плёнка, это икона поп-культуры», – говорится в статье, но почему это так, авторы фильма, к большому сожалению, не объясняют.
Кроме рассказа о фотографии как произведении искусства и ценностях быть просто хорошим человеком и быть великим художником (инструменты артиста: «нарциссизм, секс и ярость»), фильм молодого режиссёра Марка Расо оказывается сентиментальной историей о плёнке. А именно – памяти, о невозможности настоящего и преследующем прошлом, о перекрёстке поколений и нежелании меняться – застыть во времени. Даже приятно называть «Кодахром» фильмом. В наши дни, в отличие от большинства «фильмов», «Кодахром» снят на 35-миллиметровую плёнку Kodak, что, признаться, кажется ироничным – картина-то от Netflix. Авторы, мимоходом воспевающие и музыкальные пластинки, говорят об артефакте, который находится под угрозой исчезновения и нуждается в защите и сохранении, а отношения отца и сына красиво запараллелены.
Картина Расо наделена серьёзностью, теплом и мелодичным саундтреком, поэтому все её достоинства явные и, казалось бы, банальные (читаемая и довольно пресная история, нежный финал, «счастье – великий миф», фотографы останавливают время), можно смело принять, особенно благодаря изумительному актёрскому трио. Зритель действительно не захочет видеть, как уютный «Кодахром» заканчивается, но ничего не поделаешь – фильм о смерти поколения.
