Королевство кривых зеркал: «Хроники Нарнии: Лев, колдунья и волшебный шкаф»

Той зимой, когда «Хроники Нарнии: Лев, колдунья и волшебный шкаф» добрались до кинотеатров, зрители уже были знакомы с крупнобюджетными фэнтези-проектами XXI века. Мы видели половину приключений Мальчика, Который Выжил, и дважды встречались с Волдемортом. Мы два года назад закончили путь на Роковую гору и отстояли Средиземье. Самые значимые по сей день представители жанра уже были знакомы, но умение удивляться ещё не угасло.

Тогда киносказки не выходили каждые полгода. Это потом завертится колесо срочных халтурных экранизаций «Эрагона», «Золотого компаса», «Чернильного сердца»… Это потом разверзнется пропасть ремейков, приквелов, перезапусков вроде «Белоснежки и Охотника», «Малефисенты», «Алисы в Стране чудес»… У «Хроник Нарнии» были шансы стать культовой киносказкой. Почему этого не случилось – попробуем разобраться.

Литературный первоисточник написан тоном нравоучения. Впоследствии Клайв Стэйплз Льюис откажется от этого стиля, осознав, что не нуждается в упрощениях. Его ёмкие метафоры, ясные сюжеты и авторское своеобразие сами собой созданы для детей. К счастью, ирландский писатель поймёт это довольно быстро, так что последующие романы избавятся от слащавости, и Льюис сосредоточится на образности. Именно эта образность, насыщенность деталями и техническая точность делают весь цикл выдающимся.

И, не откладывая на потом, скажем прямо – справиться с детализацией и символизмом Льюиса у экранизации 2005 года, мягко говоря, не получилось. Образность книги механически перенесена на экран. По сути, практически все минусы картины исходят из этой искусственности. Картина очень боится промедлений и подробностей, а потому спешит и даже не пытается заворожить зрителя. Безжалостно выбрасывая всё, что можно выбросить, чтобы урезать хронометраж, создатели даже не попытались создать внятную атмосферу.

И тем страннее выглядят буквальные и совершенно лишние заимствования из текста. Например, была создана и нарисована компьютерная муха в комнате, где стоит шкаф. И ведь эта муха была в тексте. Но в тексте это – элемент детского восприятия мира, занятная деталь, которая подчёркивает ощущение пустоты в комнате. Но она есть и в фильме. На эту муху потрачены деньги. Более нерационального способа спускать выделенный бюджет очень сложно себе вообразить. И, увы, но весь фильм поступает именно так, как с этой мухой. Она есть. Ещё наличествуют бобёр, лев, фавн, единорог, дети. Колдунья имеется. Фонарь в лесу. Что-то забыли? Рахат-лукум? Проверь в смете, рахат-лукум должен быть.

А что касается самого важного, то есть проработки всего того копытного, хвостатого мифического добра, которым славится самая многонациональная фэнтези-страна, тут мы не получаем ни одного визуально проработанного существа. Однообразные, одномерные, визуально неинтересные жители Нарнии запросто уступают резиновым приспешникам Колдуньи. И хоть использовались и пластичный грим, и куклы, и компьютерная анимация, это разнообразие технического подхода никак не оправдывает того, что попадаются одинаковые фавны и одинаковые кентавры. Это тот самый случай, когда можно смело сказать, что особняк профессора в первой половине фильма выглядит намного сказочнее, чем сама Нарния.

Оператор тоже страдает пугающим равнодушием. Камера движется от сцены к сцене безынтересно, нехотя. Но его отчасти можно понять. Ведь снимать с интересом было практически нечего – художники по декорациям, у которых была целая Нарния для того, чтобы развернуться, удивляют однообразием и невыразительностью. За десять лет так и не удалось запомнить, как же там выглядит замок Кэр-Паравель (и сравните – замок Диснея или Хогвартса, силуэты которых стали фишкой). А то, что стоило бы показывать и на чём можно было бы выбраться из серости (да хоть тот же шкаф, вырезанный каким-то умельцем), оператором игнорируется – он уныло позёвывает и выключает камеру. И самое неприятное, что техническая сторона, например, хромакей, даже на 2005 год выглядит тоже ужасно. Но зато в фильме есть муха.

Классические иллюстрации Паулины Бейнс использованы в визуальной концепции фильма, но, при всём уважении, этого катастрофически недостаточно для такого проекта. Похвалить можно разве что людей, ответственных за костюмы – любое замечание будет бессовестной придиркой, потому что цветовая гамма, материалы и в целом внешний облик героев (которые носят одежду, по крайней мере) выглядит удачно. Запоминаются не только силуэт Колдуньи, но даже костюм Санта Клауса, а большего от воплощения этих героев на экране почти что ничего сверхъестественного и не требовалось.

Несмотря на вопиюще паршивый каст детей (за исключением Уильяма Моусли, который единственный из них создаёт вполне законченный образ), несмотря на устаревшие спецэффекты, несмотря на глупости в сценарии… Обиднее всего именно за сам подход к экранизации. Не определившись толком с целевой аудиторией, создатели то пытаются впечатлить эпиком, то хотят показать настоящую драму, то гасят любую взрослость неподходящим детским выпадом.

Герои уже по основному сюжету стоят перед сложным выбором, вынуждены взрослеть, испытывать себя, принимать решения – создателям оставалось только поставить несколько сцен, чтобы усилить эмоциональную сторону сюжета. Но дела обстоят так, что ассоциировать себя ни с кем из этих героев невозможно, и виноват далеко не возраст. Дело в том, что дети, как муха, как бы есть, и всё. Они воплощают собой сюжетные функции, но не живых людей и даже не типажи. Они, как и всё остальное в «Хрониках Нарнии», – необъёмное отражение книги и классических иллюстраций. Взрослый человек не может сопереживать никому из детей на экране, потому что нас не заставляют вспомнить себя в детстве. Фильм даже не предпринимает попытку показать фэнтези с точки зрения ребёнка (этим займётся чуть позже Гильермо дель Торо, и уже на свой лад, полярный от перспектив экранизации Льюиса). Тем печальнее становится, когда в финале четверо повзрослевших героев показываются на экране. Ведь упущены такие возможности!

У «Хроник Нарнии» были шансы не только сделать карьеру сотням арт-специалистов, но и впечатлить зрителя подходом к деталям. Не беспокойтесь, история Льюиса всё сделает за вас. Она уже работает. Это не «Властелин колец», которого пришлось облегчать, структурировать, переводить на киноязык ценой литров пота. У фильма была возможность доказать, что киносказка для младшего возраста может быть выразительной и впечатляющей. Исходный материал и бюджет позволяли создать нечто уникальное, что монополизировало бы всё поле детского фэнтези. Ни одной из возможностей не воспользовались, более того – пренебрегли. Увы, но «Лев, колдунья и волшебный шкаф» выглядят только жалким отражением книги в перекошенном зеркале. Десять лет с премьеры чуть скрасили эту неудачу, но только из-за того, что в первом фильме серии теплится жизнь, в отличие от более поздних продолжений.