Зови меня другим именем
Мы все через это проходили. Мечтали выбраться из маленького городка, жить «большой» жизнью, испытывать сильные эмоции, влюбляться, расставаться, кричать от боли или от счастья – одним словом, дышать полной грудью. Но что-то постоянно душило нас: родители, учителя, финансы, поющие романсы, или личные драмы. И оставалось только перечить всем вокруг, менять планы, как перчатки, тоскливо смотреть в окно на уроках, разрисовывать тетрадки и ждать того самого дня (выпускного?), когда всё магическим образом изменится.
«Леди Бёрд» – не первый и не последний фильм о взрослении, но пять номинаций на «Оскар» и две награды на «Золотом глобусе» резко выделяют его на фоне себе подобных. Явное портретное сходство Сирши Ронан, приглашённой на главную роль, с автором проекта Гретой Гервиг, а также сохранение места действия в родном для Гервиг Сакраменто, заранее настраивает на глубоко личностную, искреннюю историю. И начальные впечатления от картины действительно положительные: актёры выглядят естественно, повествование развивается легко и приправлено ненавязчивым юмором. Главная героиня – Кристин aka Леди Бёрд – демонстрирует все классические признаки переходного возраста, начиная от прыщей на лбу (которые Ронан смело выставляет на всеобщее обозрение) и заканчивая кризисом самоидентификации.
Однако чем дальше двигается сюжет, тем очевидней становится, что режиссёр словно куда-то торопится. Многие сцены поданы клиповой нарезкой, а события сменяют друг друга без всякого перехода. Вот Кристин ругается с мамой (Лори Меткаф), а через минуту уже сидит в офисе у школьного консультанта; вот она участвует в музыкальной пьесе, а вот уже впервые влюбилась. Тем поднимается много (и выбор профессии, и взаимоотношения со сверстниками, и скандалы с родителями, и первый сексуальный опыт, и качество школьного образования, и двуличие религии, и безработица), но все они обгоняют друг друга, словно на эстафете. Возникает стойкое чувство, что на экране не фильм, а слайд-шоу, где за каждой фотографией скрывается тёплое воспоминание, знакомое лишь самой Гервиг. Зрителю же остаётся только безразлично наблюдать за типизированными сценами и диалогами.
Ко второй половине фильма становится ясно, что ведущей сюжетной линии в повествовании попросту нет. Из всего калейдоскопа событий и переживаний, охватывающих взрослеющую девушку, Гервиг так и не смогла выбрать самые важные, не нашла тот самый стержень, на котором бы зиждилось становление личности. Условно кольцевая композиция картины (в первой сцене Кристин с матерью едут в машине, в финале Кристин едет одна) намекает, что центральной темой должны были стать отношения с родителями. Но мать Кристин описывается лишь парой штрихов (нездоровая тяга к порядку, сложное детство), да и сам конфликт подан плоско: поругались из-за разбросанных по комнате носков, потом из-за нереалистичных стремлений Леди Бёрд учиться в Нью-Йорке. Причём из-за того, что главная героиня не тратит ни секунды экранного времени на обучение и мечтает получить стипендию просто «за красивые глаза» (или, скорее, за прикольный никнейм), симпатии автоматически присваиваются матери Кристин, сжавшей зубы и работающей за двоих, просто чтобы отправить неблагодарную доченьку в школу получше общественной.
Все остальные линии – и предательство подруги, и первая любовь, и разбитое сердце, и вторая любовь – происходят с Кристин как будто сами по себе, никак не влияя на её становление. Взросление, на которое в финале указывает принятие Кристин своего обычного имени, слишком схематично. Режиссёр не вскрывает причинно-следственные связи, а просто иллюстрирует, что вот, мол, так бывает: сначала подростковый бунт, а потом всё проходит. Фильм, который создавался с амбициями стать женским аналогом «Отрочества», в итоге превратился в нарезку клишированных стереотипов, способную заинтересовать только юных девочек, да и то не всех.
