«Пустая корона» – цикл экранизаций исторических пьес Уильяма Шекспира от телеканала BBC Two, приуроченный ко времени Летних Олимпийских игр 2012 в Лондоне, как части культурной Олимпиады. Исполнительным продюсером проекта выступил Сэм Мендес.
Режиссуру доверили британскому театральному режиссёру Руперту Гулду, что, в общем-то, неудивительно. На счету Гулда постановки практически всех основных пьес Уильяма Шекспира на сцене британских театров (от «Ромео и Джульетты» и «Гамлета» до «Макбета» и «Бури»). Но настоящий подарок – это, безусловно, актёрский состав, который иначе как шекспировским не назовёшь. Бен Уишоу, Джереми Айронс, Том Хиддлстон и другие не менее именитые британцы разыгрывают старину Шекспира как по нотам, блестяще оживляя первоисточник. Что уже само по себе подвиг.
Ведь при всём уважении к творчеству великого барда, исторические пьесы Шекспира экранизировались крайне редко, что неудивительно, учитывая исторически сложный, практически неподъёмный материал. Особо стоит отметить пьесу «Генрих V», с успехом перенесённую на экран два раза – великим Лоуренсом Оливье и шекспироведом от кино Кеннетом Брэной. Обе попытки стали кинематографическими событиями и были удостоены самых высоких кинонаград. «Пустая корона» – это не просто очередная попытка почти дословной экранизации пьес Шекспира, прежде всего – это попытка переосмыслить и освежить сюжет, оставаясь в заданных автором декорациях.
Режиссёр Руперт Гулд не стесняется подчёркивать нарочитую театральную условность сюжета, но эта театральность не превращается в банальную оппозицию существующей кинореальности, наоборот, она помогает ещё больше углубиться в сюжет пьес, почувствовать их истинный посыл. Известно, что главным источником в написании пьес для Шекспира стали «Хроники» Рафаэля Холиншеда (первый авторитетный источник по истории Англии). Исторические пьесы писались в 1590-х для придворных театральных трупп елизаветинского театра по заказу как самой королевы, так и её приближённых. В них были подняты основные для английского престола того времени вопросы – о легитимности и незыблемости власти, судьбе государства «без короны», то есть сильного правителя, и образе идеального самодержца. В каждой пьесе так или иначе представлены основные перекликающиеся между собой темы – памяти, вины, времени.
В первом фильме тетралогии, «Ричард II», как и у Шекспира, затрагивается тема времени. Король Ричард II в исполнении Бена Уишоу (за эту роль актёр получил премию BAFTA TV в номинации «Лучший актёр») ведёт себя на престоле так, как будто он не подвластен времени, стоит выше времени и может позволить себе просто-напросто игнорировать его. Неудивительно, что первый же конфликт Ричарда с двоюродным братом Генрихом Болингброком приводит к свержению законного короля. Привыкнув парить в высях унаследованного величия, Ричард поистине трагично воспринимает всё, что указывает на бессилие короны в столкновении со временем и на ничтожность личности, лишённой этой самой короны.
Первое же столкновение с политическими трудностями вызывает у него отчаяние. И только лишившись короны, а вместе с ней иллюзий, Ричард прозревает. Недаром именно в первом фильме так много шекспировских монологов, к чести создателей представленных практически без сокращений. Что ещё остаётся королю, который не в состоянии действовать, только говорить: потрясать, взывать и проклинать. Его конец закономерен, но от этого не менее трагичен. Вспомним слова Ричарда: «Вы завладели властью лишь моей / Не болью: я король ещё над ней».
Для первого фильма характерна точная операторская работа: яркие цвета в начале символизируют праздную беспечность молодого короля, а после его ареста и изгнания сменяются холодными, мрачными, тюремными декорациями. Именно Ричард произносит знаменитый монолог о «пустой короне», в котором чётко противопоставляет себя кузену в отношении к власти. Корона – это «колодец», в котором можно утонуть, а можно и возвыситься. Ричард уже знает свою участь, он как ведро, которое «тонет, полное водою», «полон скорбью» и тонет в слезах, а его кузен Болингброк «легко стремится в вышину».
Во втором и третьем фильме, «Генрих IV», темы времени, памяти и вины окончательно выходят на первый план. Ещё в конце «Ричарда II» Болингброк, не скрывая, что именно он был инициатором убийства законного короля, тяжело воспринимает это. Он принимает грех на себя и хочет отправиться в святую землю, чтобы смыть кровь. Но уже в «Генрихе IV» Болингброк, ставший королём, предстаёт политиком, успешно использующим время и обстоятельства в своих целях. Джереми Айронс с филигранным мастерством передаёт образ властелина, желающего «подчинить» себе время. Недаром Генрих так много говорит о преемственности власти – от отца к сыну, то есть подсознательно хочет стабилизировать историческую предопределённость и тем самым отмыться от «греха» низложения Ричарда. Именно эта забота сталкивается с явным нежеланием и неспособностью подрастающего наследника взять на себя ответственность за корону, что для такого отца как Генрих равнозначно бунту в родном доме. Король всерьёз опасается, что после прихода к власти его сына для Англии наступят «гнилые времена». Именно это столкновение и является центральным для пьесы и фильма.
Роль будущего короля Генриха V была доверена харизматичному английскому актёру Тому Хиддлстону (помимо роли Локи в «Торе», британец известен как театральный актёр, лауреат премии Laurence Olivier Awards за роль в «Цимбелине»). Именно играющий на полутонах Хиддлстон придаёт своему персонажу психологическую глубину и необходимую двойственность. Фактически в этом образе переплетаются судьбы двух королей – умершего Ричарда и его собственного отца Генриха IV. Если в начале драмы «Генрих IV» принц Генрих ведёт себя как «беглый участник» жизни и по сути дела стоит в одном ряду с Ричардом II, то по мере развития своего персонажа он постепенно отдаляется от него и в конце концов становится похожим на отца. Когда настаёт час испытаний для отцовского трона – на севере Англии вспыхивает мятеж, – принц Генрих проявляет волю и ум, чтобы взять на себя историческую ответственность (другими словами – занять активную и деятельную позицию).
Несомненным центром второй части «Генриха IV» является волнующая сцена примирения отца с сыном, блестяще обыгранная Айронсом и Хиддлстоном. Принц Генрих сидит у постели умирающего отца, берёт с подушки корону, надевает на свою голову и уходит из покоев. Король пробуждается, обнаруживает, что корона исчезла и вбегает в тронный зал, где находит сына. Сначала отец упрекает принца, что он хочет поскорее занять его место, но Генрих искренне говорит отцу: «Надел корону я, отец державный, / Чтоб с нею, как с врагом, что предо мной / Родителя убил, вступить в борьбу, / Как долг велит наследнику престола». Король доволен ответом сына и даёт ему, как он уже понимает, последний совет. Корона по-прежнему пробуждает в нём чувство вины, которое умрёт лишь вместе с ним: «К тебе она спокойней перейдёт, / При лучших обстоятельствах, законней: / Всё, чем запятнан я в борьбе за власть, / Сойдёт со мною в гроб». В финале «Генриха IV» Генрих V становится королём Англии.
Четвертый фильм, «Генрих V», начинается со второго года его царствования и охватывает события, происходившие до заключения мира с Францией в 1420 году и обручения Генриха с принцессой Екатериной в Труа. Любопытно, что фильм открывается сценой смерти Генриха, подчёркивая тем самым короткий срок его царствования, а, следовательно, и особую ценность приобретённых побед.
В основе самой пьесы лежит прославление патриотизма, воинской доблести и, в последнем акте, истинная любовь как действенное средство примирения – отсюда и соответствующий подбор сюжетного материала. В фильме на первый план выходит давний нравственный спор по поводу оправданности войны, не говоря уже о внутренней борьбе, происходящей в Генрихе и отнимающей его силы, из-за вины, которую он постоянно переживает после убийства Ричарда: «За грех отца – как он добыл корону». В ночной сцене перед решающей битвой при Азенкуре переодетый Генрих беседует с солдатами, старается вдохновить их. Здесь ему как раз помогает «беспутная юность» – он прекрасно знает простых людей. Это действительно народный король. В разговоре со слабо владеющей английским Маргаритой Генрих предстаёт и остроумным, и искренним. Перед нами образ настоящего «идеального правителя». Только после его смерти выяснится, что все его достижения ничего не стоят, – при его сыне Генрихе VI Англия прольёт ещё больше крови, а Франция в итоге отпадёт. Корона снова останется «пустой».
Шекспир как всегда переиграл время. И в историческом, и в смысловом контексте. Экранизация его исторических пьес имела огромный успех на родине и за её пределами. Наверное, отчасти этому способствовала великолепная отточенная работа создателей фильмов, с другой стороны, вопросы, поднятые в цикле, близки каждому зрителю. Жизнь постоянно ставит нас перед выбором. Подобно средневековым королям мы боремся с неумолимым временем, которое каждую секунду заставляет нас действовать и размышлять. Чтобы корона наших побед и разочарований никогда не оставалась пустой.
