«Кабинет доктора Калигари» режиссёра Роберта Вине (1873-1938) стал эмблемой немецкого кино 1920 годов. Его жанр с трудом поддаётся описанию, балансируя между триллером, притчей и ужасами. В 2015 году картине исполняется 95 лет. Лишний повод пересмотреть шедевр Вине, чтобы ещё раз погрузиться в атмосферу классики немецкого экспрессионизма.
Пересказывать «Кабинет доктора Калигари» дело неблагодарное, но вкратце сюжет фильма выглядит так. Калигари (Вернер Клаус), странного вида бродячий фокусник, представляет публике сомнамбулу Чезаре (Конрад Фейдт), пребывающего в состоянии сна вот уже 23 года и просыпающегося исключительно по приказу Калигари, чтобы ответить на вопросы о будущем. В одно из таких пробуждений Калигари гипнотизирует Чезаре, спящего в похожем на гроб ящике, чтобы тот похитил возлюбленную (Лиль Даговер) молодого героя (Фридрих Фейер) и совершил убийство.
Уже из краткого синопсиса видно, что «Кабинет доктора Калигари» – не просто многослойное произведение, а настоящий лабиринт из символов, метафор и неожиданных прозрений. И первый в истории кино фильм, передающий на экране изменённое состояние человеческого сознания. Во многом подобному восприятию способствует блистательная операторская работа Вилли Хамайстера, впервые применившего стилизованные, искажённые планы, съёмку под самыми причудливыми углами и искусственное освещение с целью создать атмосферу настоящего ночного кошмара.
Изначально сценарий фильма был задуман Карлом Майером и Гансом Яновицем как аллегория на Первую мировую войну, в которой доктор Калигари символизировал правительство, загипнотизировавшее народ, чтобы втянуть его в бессмысленную войну. Однако в итоге Калигари предстал благодушным директором пансиона для умалишённых, а вся странная история оказалась всего лишь бредовым видением героя, являющегося его пациентом.
Впоследствии «Кабинет доктора Калигари» не раз анализировался с подобных антимилитаристских позиций, но ближе всего к истине оказался немецкий социолог Зигфрид Кракауэр. В своей книге «От Калигари до Гитлера» (1947), дающей исчерпывающий анализ немецкого кинематографа периода 1919-1933 годов, Кракауэр высказал мнение, что превращение этой истории в рассказанную сумасшедшим небылицу подготовило общественность к приходу Гитлера, тонко препятствуя более серьёзной оценке послевоенной действительности: «Тогда как в первичном виде история изобличала всё безумие власти, Калигари возвеличил его, превратив в безумца своего противника. Тем самым революционный фильм был низведён до конформизма».
По поводу принадлежности фильма Вине к жанру экспрессионизма разговор особый. Хотя «Кабинет доктора Калигари» считается первым истинным образцом киноэкспрессионизма, он отличается от многих подобных картин подчёркнутой искусственностью: съёмки проходили в студии на фоне рисованных театральных декораций с косыми и угловатыми линиями без перспективы. Кажется, что в фильме нет ничего подлинного. Это ощущение усиливается причудливым светом, также лишённым естественности. Невозможно понять, что является его источником. В подобной стилистике были выдержаны и костюмы и грим актёров, походящих на артистов бродячего цирка или исполнителей дешёвого фарса. Многие критики даже присвоили фильму специальный жанр «калигаризм», выступающий своеобразной предтечей экспрессионизма.
Хотя действие фильма происходит в основном на ярмарочной площади, декорации с искажёнными рисунками немецких художников-экспрессионистов из группы Der Storm Вальтера Рёрига, Германа Варма и Вальтера Раймана создают невыносимую атмосферу жуткого вымысла, искажения, искусственности и скрытой угрозы. Буквально каждая декорационная деталь в фильме деформирована и лишена привычных очертаний. «Фильмы должны стать ожившими рисунками» – таков был девиз Германа Варма.
Общий замысел вынуждал и самих актёров к преувеличенной жестикуляции, мимике, к особой пластике движений – графически острой, линейной. А немецкий актёр Конрад Фейдт, блистательно выступивший в роли Чезаре, до «Кабинета» игравший преимущественно в постановках Шекспира, после выхода фильма, принёсшего ему международную славу, в силу выразительности и невероятной пластичности, надолго стал идеальным актёром и воплощением экспрессионистского кино в целом. Киновед Эдгар Арнольди писал: «Конрад Фейдт органично входил в бредовый мир на экране. Лицо его застыло маской, судорожные жесты, гибкие движения, безвольная скользящая походка напоминала сновидение. Как существо, живущее воздействием чужой воли, он представлялся человеком, в котором нет ничего человеческого, телом, лишённым чувств и мысли… Фейдт передавал самую суть экспрессионизма, его дух, а не внешнюю форму».
Под непосредственным влиянием «Кабинета доктора Калигари» был снят фильм «Доктор Мабузе, гений игры» 1922 года знаменитого режиссёра Фрица Ланга, который, к слову, первоначально должен был снимать и картину о Калигари. Это фильм о злодее и преступнике, который построил подземную империю, намереваясь захватить власть надо всем миром. Персонаж стал своеобразным развитием образа Калигари и отчётливым предвосхищением появления немецкого диктатора.
Ещё один фильм, развивавший идеи «Кабинета доктора Калигари» – это лента 1924 года режиссёра Пауля Лени «Восковые фигуры», в которой молодой поэт попадает в музей восковых фигур и представляет себя героем историй, в которых участвуют именитые экспонаты – от Ивана Грозного до Джека-Потрошителя.
Опосредованно «Кабинет доктора Калигари» повлиял на фильмы ужасов, снятых в Голливуде кинокомпанией Universal в 1930-е годы, в частности на фильмы Джеймса Уэйла «Франкенштейн» (1931) и «Невеста Франкенштейна» (1935). Из современных режиссёров, на которых фильм Вине произвёл неизгладимое впечатление, можно упомянуть Тима Бертона, который при создании образа Джонни Деппа в картине «Эдвард руки-ножницы» (1990) взял за образец впечатляющий облик Чезаре в исполнении Фейдта.
